Отправлено: 25.05.16 23:09. Заголовок: Залетные выходные

Наверное, ничего в весне Женька так не ценила, как первые майские деньки. Уже приветливо-солнечные, но ещё не обжигающие, они были ласковым предчувствием стремительно накатывающего лета. Они были – кратковременной, но такой значительной передышкой перед последним, заключающим рывком, подводящим под этим учебным годом жирную черту.
Май нес собой ожидание чего-то очень хорошего, доброго и светлого, он веял мечтами о прекрасном, но зыбком, как разгорячённый воздух.
А ещё май – это начало дачного сезона. А тут ничего и объяснять не нужно, сколько приятных ассоциаций вспыхивает в голове при этом словосочетании: быстрая речка, свежий, незамутненный воздух, горячий дух свежеприготовленного шашлыка…
Для Женьки дача была ещё и обиталищем детства. Слишком много её детских воспоминаний умещал в себе этот чуть облезший, но всё ещё крепкий домик, ничуть не изменившийся за последние десять лет, высокий деревянный забор и пыльный кусочек улицы, маленькой, но знакомой наизусть. Пройдёшь по ней двадцать два шага вперед (хотя теперь, конечно, меньше), повернешь направо, ещё одиннадцать шажочков и упрешься в маленький, покосившийся домик, на пороге которого они когда-то с лучшей подругой выдумали тысячу новых игр.
В этом году всё складывалось всё как нельзя удачно. Родители, у которых вдруг появились какие-то неотложные дела в городе (и что такого могло произойти перед самыми выходными?!), на дачу не поехали, зато снарядили детей «воздухом подышать». А что? Уже не маленькие давно, не заблудятся. Девчонке вон уже двадцать лет стукнуло, неужели за братом не посмотрит?
Вот так и получилось, что Женя и Валера, одни, но с тяжелыми рюкзаками, доверху наполненными всякой снастью, в вечернюю майскую пятницу вкатились в автобусе номер тридцать шесть на безлюдную станцию их дачного поселка. Вкатились, и сразу помчались к дому.
Будь с ним родители, они заставили бы сначала разобрать вещи, потом накрыли бы стол, и принудили бы детей сесть и чинно поужинать в кругу семьи. Но им двоим много ли нужно? По булочке, зеленому хрустящему яблоку, мимоходное сестринское «аккуратнее там», и скорее к друзьям, каждый к своим.
Конечно, Натка была здесь, как Женька могла сомневаться?! Такая же рыжая, веснушчатая и вечно, почти буйно веселая, с которой можно было обсудить всё-всё на свете. С которой следующие несколько часов превратились в мешанину из беспокойных восклицаний «А помнишь…?», «Когда же это было…?», «Нет, как ты могла забыть, всё было не так…» и прочих и прочих, бесконечно восторженных вопросов.
В такие моменты действительно можно забыть обо всем на свете. Женька и забыла. Очнулась она только тогда, когда блуждающий мимоходом взгляд внезапно зацепился за старенькие ещё советские часы. И замер. Темные стрелки вычерчивали полвторого ночи.
«Господи, Валера, наверное, там уже с ума сходит!»
Конечно же, Натка всё поняла. Обняла крепко-крепко, сказала, что забежит завтра, и выпнула (это же Натка, она по другому не умеет!) Женьку в темноту.
Одиннадцать шагов вперед, двадцать два шага налево, а недавняя радости, волной расходящаяся в груди всё больше и больше перетекала в беспокойство. Хотя бы потому, что свет в домике не горел.
Хотя Женька очень надеялась, что Валера её просто не дождался и уснул.

 Отправлено: 05.07.16 01:36. Заголовок: Удивление на Женином..

Удивление на Женином лице, быстро сменившееся румянцем стыда, стало ответом: даже сейчас она как минимум кривила душой, когда говорила, что он выдержал порку с достоинством. Какое там достоинство, если с первых ударов не в состоянии держать себя в руках? Правда, сейчас это уже виделось хотя бы не таким кромешным позором, как тогда.

Женя Полозова пишет:

цитата:

- Иногда и это нормально – пробормотала она как то разом смутившись.

Ну да... А чего он, собственно, ожидал, когда потянуло откровенничать о том, о чем вообще говорить не стоило? Как бы он сам сказал на ее месте вне зависимости от того, что думал бы при этом на самом деле? Вот именно...
Валера был в какой-то степени благодарен за то, что Женя хотя бы сейчас признала очевидное, честно ответив на его вопрос. Тем более, что она же и доказала ему, что эта слабость - не самая страшная и не самая позорная. Доказала так, что он действительно понял и принял ее доказательство.

Женя Полозова пишет:

цитата:

-Если бы ты на такое вообще был бы способен, ты бы даже не лёг сам, не то, чтобы штаны по собственной инициативе спускать...

А ведь тогда, когда ему так хотелось погромче врубить радио, чтобы в случае чего заглушило его вопли, он вовсе не был уверен, что не способен на такое. И до этого, когда просто отгонял мысли о том. чем это может обернуться для него самого, плохо представлял себе, на что идет, и насколько тяжело окажется на самом деле.
Но сейчас захотелось отогнать эти мысли. И он ляпнул первое, что пришло в голову:
- Чтобы уложить меня насильно и снять с меня штаны, ты опоздала на несколько лет.

Глупость, конечно. Представить себе, чтобы Женя с ним маленьким так поступила, он не мог, и перед глазами возникла довольно комичная сцена, где Женя пытается тащить его, не маленького вовсе, а нынешнего, в сторону кровати, а он ...просто не хочет идти.
Женя Полозова пишет:

цитата:

-Вот только… Господи, как же повезло, что тебе подобная идея утром в голову не пришла! Я думала, я с ума сойду… Нервы на пределе, ты меня слушать не хочешь… я на тебе живого места не оставила бы, наверное. Я ведь тебе тогда чуть в глаз не заехала на эмоциях, едва удержалась.

- Значит, было бы так...
Валера пожал плечами, понимая, что если бы счел нужным именно утром, утром и предложил бы. И наверно было бы совсем без пауз, даже коротких. И всегда в полную силу, и гораздо больше...
- Может быть, я бы не выдержал, - добавил он совсем тихо.

 Отправлено: 05.07.16 14:15. Заголовок: И всё же, как с ним ..

И всё же, как с ним было непросто!
Женя внезапно подумала, что всё-таки в Валере, каким бы взрослым и самостоятельным он не хотел казаться, ещё живёт тот ребенок, которого так важно хвалить. Говорить о том, какой он молодец, что всё в его жизни хорошо и правильно… Да что Валера, ей самой иногда так не хватало этого простого «ты молодец», способное так просто развеять все её сомнения!
Только… Этот маленький ребенок в Валере, так отчаянно жаждущий одобрения, теперь причудливо сплетался в нём с почти взрослой сообразительностью, с постоянным подозрением в обмане, что теперь не то что лгать, говорить правду так, чтобы он ей поверил, было сложно.

Наблюдая за тем, как меняется Валерино лицо, Женька заключила, что ему её реплика пришлась не по душе. Но, даже отвлекшись от неприятных воспоминаний, она всё равно не смогла бы дать ему другой ответ… просто потому, что тогда призналась бы сама себе, в том, что она настолько слабая, что это за пределами нормы. И тогда уже не Валеру, а её придётся спасать из пучины отвращения к самой себе.
Правда, сейчас она вдруг подумала, что если будет нужно, то не колеблясь пожертвует своей самооценкой ради его. Если ему будет нужно, то пусть почувствует себя сильнее, увереннее на её фоне… А она? Она с собой как-нибудь справится. Всегда справляется.

Валера Полозов пишет:

цитата:

- Чтобы уложить меня насильно и снять с меня штаны, ты опоздала на несколько лет.

В другой момент её бы эта реплика рассмешила, но сейчас почему-то, отдалась такой обидой, что она даже его плечи из рук выпустила. Хотела спросить: «Ты что, действительно считаешь, что меня только отсутствие физической силы останавливает? Что я на такое вообще способна?» Но не успела, потому что перед ней снова мелькнуло утро… и то, как дернулась рука, и как в глазах темнело от неконтролируемой ярости… И поняла – способна. Если довести её так, она на очень многое способна.

Конечно, она не умела читать мысли. Но если бы она знала, о чём думал Валера ранее, когда они говорили об отце, если бы брат спросил её, почему она способна понять его и простить…. Сейчас у неё нашёлся бы для него ответ: потому что она такая же. Потому что, оказывается, и она способна так глупо сорвать на ком-то злость, не задумываясь о последствиях.

И она вдруг представила себе, что было бы, если бы не сейчас, когда Валера уже способен дать отпор, а гораздо ранее, когда он был ещё так мал и беззащитен, её накрыла бы такая же волна неконтролируемого бешенства. Промелькнуло видение, как она его тащит куда-то, такого маленького, такого ведомого, кричит на него, замахивается и…
И перед глазами встало перекошенное лицо тетки.
А Женьке вдруг стало почти физически плохо.

Валера Полозов пишет:

цитата:

- Значит, было бы так... -Может быть, я бы не выдержал, - добавил он совсем тихо.

Конечно же, эта фраза ничуть не облегчила то каменное, что опустилось на дно её души.
И воспоминания о собственной порке уже не казались такими постыдными, потому что приносили понимание: да лучше самой тысячу раз сломаться под весом чужой ярости, чем вот так злобно, так слепо ломать тех, кого по-настоящему любишь! И если себя ещё можно как-то склеить, собрать по кусочкам, то уничтоженное вот так вот, уже никогда не починить.
-Это я не выдержала бы – сказала она ещё тише, чем он, виновато утыкаясь взглядом в пол – Потом, когда увидела бы, что наделала…
И так отчаянно захотелось, чтобы он ей сказал сейчас, что всё это глупости, что до такого она точно не дошла бы! Вот только и это будет ложью...
-Ты... ты бы меня потом... смог бы простить?

 Отправлено: 05.07.16 21:49. Заголовок: Он зря затеял этот р..

Он зря затеял этот разговор...
Как же хотелось вернуться назад, в то самое мгновение, когда Женя спросила, как он.
"Нормально."
Улыбнуться, подтверждая, что это на самом деле так, и обнять ее крепче. А потом сидеть и молчать, или обмениваться вроде бы ничего не значащими, но такими важными для них обоих фразами. Просто быть вместе...
Но он все испортил.
Показалось, что нужно как-то объяснить, что она поняла все правильно, и поступила правильно. А в итоге...
Женя Полозова пишет:

цитата:

В другой момент её бы эта реплика рассмешила, но сейчас почему-то, отдалась такой обидой, что она даже его плечи из рук выпустила.

Валера просто не понимал, что было не так. Всего лишь глупая и, похоже, неуместная штука... которая почему-то Женьку задела. Или дело в том, что он ей не поверил, когда она так искренне хотела его утешить? Да, ложь... Но если лжет, потому что любит, разве этого недостаточно, чтобы промолчать в ответ? И не пытаться докопаться до истины, всем известной и никому не нужной, от которой им обоим станет хуже?

Женя Полозова пишет:

цитата:

-Это я не выдержала бы – сказала она ещё тише, чем он, виновато утыкаясь взглядом в пол – Потом, когда увидела бы, что наделала…

Вот и как ее понять? Что бы она наделала? Не помешала бы ему, переоценившему собственные силы, убедиться в этом? Он ведь уже даже не уверен, что смог бы себя заставить остаться на кровати, если бы стало совсем невыносимо...
Но Женя привыкла во всем винить себя. Она, сколько он помнил, всегда терзалась, находя свою вину в его неудачах: не подсказала, не досмотрела, не догадалась вовремя соломки подстелить.

Женя Полозова пишет:

цитата:

-Ты... ты бы меня потом... смог бы простить?

- За что прощать? - Он удивленно посмотрел на сестру. - За то, что я сам тебя заставил?!

 Отправлено: 05.07.16 22:41. Заголовок: В человеке, в любом,..

В человеке, в любом, от самого последнего негодяя до самого праведного мученика, всегда есть две стороны: светлая и темная. Это незыблемый закон природы, такой же неоспоримый, как то, что солнце встаёт на востоке и садится на западе. И у всех это темное и светлое по-разному теснится в груди, подобно краске гуаши: у кого-то это просто две отдельные баночки чистого цвета, у кого-то – скучные серые тона, а кто-то разводит у себя в душе причудливые разводы.
Женька впервые заглянула в себя так глубоко, и хоть там не было ничего страшного, но ей вдруг на секунду показалось: она видит сплошной, густой, непроглядный черный цвет.

Валера смотрел на неё с таким жалобным недоумением, что она почувствовала необходимость объясниться, но не знала, как. И в который раз Женя пожалела, что душа у неё не на пуговице: так, чтобы можно было просто в один момент вытащить её из петельки и выпустить то, что её так беспокоит, вместо того, чтобы так долго и мучительно подбирать нужные слова.

Валера Полозов пишет:

цитата:

- За что прощать? - Он удивленно посмотрел на сестру. - За то, что я сам тебя заставил?!

-Да при чем тут… Валера! Дело ведь не в том, кто инициатор, а в том, что я действительно хотела сделать тебе больно! Мне было так плохо, что я захотела, чтобы плохо было и тебе, понимаешь? – её немного лихорадило, когда она быстро, безжалостно выталкивала из себя эти слова, ни на секунду не позволяя себе задуматься - Я так волновалась, а ты даже этого не понимал, что мне хотелось стереть это безразличие с твоего лица. Любым способом!

Она смотрела на него и думала – не поймёт… А хочет ли она, чтобы он её понял? Если хочет, нужно рассказывать всё, обнажаться до самого дна. Как же она пыталась этого избежать!
-Тётю Катю помнишь? – выпалила она, прежде чем успела передумать.

 Отправлено: 06.07.16 02:39. Заголовок: Женя Полозова пишет:..

Женя Полозова пишет:

цитата:

-Да при чем тут… Валера! Дело ведь не в том, кто инициатор, а в том, что я действительно хотела сделать тебе больно! Мне было так плохо, что я захотела, чтобы плохо было и тебе, понимаешь? – её немного лихорадило, когда она быстро, безжалостно выталкивала из себя эти слова, ни на секунду не позволяя себе задуматься - Я так волновалась, а ты даже этого не понимал, что мне хотелось стереть это безразличие с твоего лица. Любым способом!

Валера вспомнил, как проснулся, терзаемый похмельным чувством вины перед всем миром и перед Женей в первую очередь. Поняла ли она, что это не совесть заговорила, а все та же водка, наградившая его поутру не только головной болью и тошнотой, но и кучей самоуничижительных мыслей и раскаяния? От которых тошно, и даже очень. И скотиной себя чувствуешь окончательной, и стыдно невыносимо... У всего этого, как он прочел после того, как в первый раз напился, было даже какое-то научное объяснение.
Могла ли боль заставить его начать воспринимать происходящее не через призму выпитого накануне?
Едва ли...
И все же в одном он был уверен наверняка:

- Ты бы сделала мне больно, если бы на самом деле этого хотела. Тогда - не дожидаясь, пока я предложу. Или сейчас, вспомнив, каким я был утром...

Женя Полозова пишет:

цитата:

-Тётю Катю помнишь? – выпалила она, прежде чем успела передумать.

Сначала вспомнилась мамина подруга, которая приходила к ним чуть ли не каждые выходные, всегда с какими-нибудь сладостями и недорогими, но милыми сувенирами для всех. Вроде бы, когда был маленьким, он называл ее тетей Катей? Или она с самого начала была Катериной безо всяких теть? Но зачем ее помнить, если вот она - улыбка на загорелом лице, очередная фантастическая прическа и куча не менее фантастических новостей обо всем - от ремонта у соседей до политики?

И тут память подсунула другое воспоминание: вроде бы какое-то семейное торжество, и женщина в желтом платье с огромным букетом тюльпанов, тоже желтых. В тот момент, когда мама подвела его за руку со словами "Поздоровайся с тетей Катей", лица за этим букетом не было видно, а потом ему и Сашке подарили по машинке, и сразу стало не до тети Кати.
- Смутно, - четно признался Валера, который теперь даже не мог вспомнить, худая она была или толстая.

 Отправлено: 06.07.16 21:10. Заголовок: Валера Полозов пишет..

Валера Полозов пишет:

цитата:

- Ты бы сделала мне больно, если бы на самом деле этого хотела. Тогда - не дожидаясь, пока я предложу. Или сейчас, вспомнив, каким я был утром...

И всё же Валера знал её ничуть не хуже, чем она его. Он будто бы прочитал в ней то, что ей так важно было услышать, и произнёс это вслух почти дословно. И хоть его слова не убедили её до конца, всё равно дышать стало чуть легче. Она благодарно качнула головой на уверенность в его голосе.

Валера Полозов пишет:

цитата:

- Смутно, - четно признался Валера, который теперь даже не мог вспомнить, худая она была или толстая.

Не помнил… Хотела бы и Женя её забыть!
Ещё не поздно было передумать, ещё так легко было свернуть разговор в совсем другую сторону. Да даже честно сказать, что передумала рассказывать…! Это же Валера, он всё поймёт, спокойно и без вопросов оставит ей её право на собственные секреты…
И всё-таки она решилась, слишком уместно было сейчас это признание, слишком много оно сейчас прояснило бы.

Женя подвинулась, снова садясь рядом с Валерой, облокачиваясь спиной о бок кровати. Вот только теперь совсем к нему близко, почти вплотную. Снова подтянула к себе ноги, на секунду утыкаясь уже начинающим пылать лицом себе в колени.
-Валер, это не то, чтобы большой секрет… Просто кое-что, про что никто не знает, и будет всё же лучше, если и не узнает.
В том, что брат умеет держать язык за зубами, она ни секунды не сомневалась – слишком много у них было общих тайн, самого разного рода. Но всё равно произнесла это предупреждение вслух, будто бы сразу обозначая, насколько важно для неё то, что она собралась сейчас поведать.

- Тётя Катя – наша двоюродная тётка с маминой стороны. Конечно, ты её не помнишь, она живёт в Воронежской области и к нам чаще, чем раз в пять лет не суется. Или ещё реже, зависит от габаритов надвигающегося семейного торжества – тон Жени выдавал всё её отношение и к данной родственнице и к подобным мероприятия. - В один год, может быть, помнишь, лет… где-то восемь назад, тебя положили в больницу на какое-то срочное обследование, и мама легла с тобой. Отец тоже куда-то уезжал по работе, а меня не с кем было оставить.
Почему-то, все эти года, часто возвращаясь к данному воспоминанию, Женя воспринимала его через голые сухие факты, без какой-либо эмоциональной составляющей: да, было. Оступилась, понесла наказание, была прощена. Забыли. Всякое бывает.
Но сегодня память, словно над ней издеваясь, преподносила новые и новые сюрпризы, рассказывая ей о том, что она чувствовала тогда, о чем думала… почему вообще так получилось.
И от этого с каждой секундой становилось только тяжелее.

- Вот меня к ней и отправили, на целый месяц. Просто посадили в поезд, предупредили проводницу, о том, что меня встретят, и помахали ручкой... И вперед: в незнакомый город, к незнакомым людям…
В холодное, неприветливое одиночество, которое с ней никто не мог разделить, в постоянную тревогу о том, что осталось дома. Женьке тогда казалось, что старая жизнь, дом, родители, брат, всё это кануло в прошлое навсегда, что теперь будет только этот чужой неприветливый город… И взрослым, которые уверяли её в обратном, так отчаянно хотелось верить… и не получалось.
Но про всё это Женя не стала рассказывать, уверенная, что Валера и так считает это с её тоскующего вида:
- Я два дня прошаталась в одиночестве по городу, а на третий… просто села на автобус на автовокзале и попыталась уехать обратно домой. Не помню уже, как мне это удалось, кажется, наврала, что еду с мамой, и она куда-то отошла… но сняли меня оттуда только когда мы уже выехали за пределы города. А потом милиция, выяснения кто я, откуда, куда и зачем еду, почему без взрослых… Вытрясли телефон тётки.
Тут Женька даже голову подняла, чтобы украдкой посмотреть, как брат реагирует на её рассказ. И тут же снова отвернулась.
-Господи, Валера, в какой же ярости она была! Она приехала часа через два и у неё был такой вид, что я подумала, что меня там же и закопают.

 Отправлено: 06.07.16 23:36. Заголовок: Женя Полозова пишет:..

Женя Полозова пишет:

цитата:

Она благодарно качнула головой на уверенность в его голосе.

Тут же вспомнилось, как он в ответ на ее ультиматум сам захотел сделать как можно больнее. Сразу же нашлись нужные слова, как будто поджидали именно этого момента. И тогда - никаких сомнений, никаких попыток промолчать или хотя бы заткнуться на полуслове. Только недостойное удовлетворение от понимания, что разыграл правильную карту...
Наверно, сейчас об этом стоило сказать. Что те слова, после которых между ними выросла стена недоверия, не были случайны. Его желание причинить ей боль, которое сразу же стало поступком... И почему-то появилась уверенность, что эта боль уж точно не лучше, а скорее всего и гораздо хуже. Но при этом даже мысли о том, что Женя могла бы такое не просить, не возникло.

В любом случае, говорить было поздно... Женя перевела разговор на родственницу, и Валера снова попытался представить себе ту женщину. Ведь потом она точно сидела за столом, и в руках у нее уже не было цветов. И рассказывала она что-то наверняка... Но вместо теткиного голоса звучал голос Сашки, который хотел машинку с синим кузовом, а не с зеленым. И сам Валера хотел тоже именно синюю, и они подрались бы из-за этой дурацкой машинки, если бы мама не отобрала ее со словами, что пока не научатся играть дружно, обратно не получат.

Женя Полозова пишет:

цитата:

-Валер, это не то, чтобы большой секрет… Просто кое-что, про что никто не знает, и будет всё же лучше, если и не узнает.

Они часто доверяли друг другу то, что больше - никому. Женя теперь была совсем рядом, еще ближе, чем раньше... но при это намного дальше, и Валера уже не знал, сблизит или еще сильнее отдалит их друг от друга ее признание. И, когда сестра явно смутилась, нерешительно спросил:
- Если лучше, чтобы никто не узнал... может, и я тоже?

Женя Полозова пишет:

цитата:

Или ещё реже, зависит от габаритов надвигающегося семейного торжества – тон Жени выдавал всё её отношение и к данной родственнице и к подобным мероприятия

Слушая Женин рассказ, Валера невольно улыбнулся, когда она упомянула все эти празднества, начинавшиеся с душных церемонных объятий с бесчисленным тетушками и дядюшками и заканчивающихся этим же. Где за столом надо было скромно себя вести, не хватать добавку, не брать с дальнего края блюда то, что кажется вкуснее... И даже папа шепотом иногда обещал, что потом, как только праздник закончится, он купит целую коробку точно таких же пирожных, и их можно будет есть руками, если он сейчас будет вести себя как воспитанный мальчик.

Но продолжение Жениного рассказа стерло эту улыбку вместе с воспоминаниями как-то сразу и бесследно. Он представил себе серый и дождливый город, где редкие прохожие куда-то спешат под зонтами, и никому ни до кого нет дела. И Женю там - одну. Сколько лет ей тогда было? И что бы он сделал на ее месте? Наверно, то же самое - попробовал бы вернуться домой...

 Отправлено: 07.07.16 01:04. Заголовок: Валера ничего не гов..

Валера ничего не говорил и Женя была ему благодарная сейчас за это. Её относило куда-то назад, сквозь года неумолимым потоком собственных ощущений в тот дождливый и серый день, где ей было всего двенадцать и где она так отчаянно хотела уехать домой.
Может быть, именно после того ненастного месяца у неё начались эти неконтролируемые приступы одиночества, накатывающие так внезапно, говорящие ей, что сколькими бы людьми она себя не окружила, в итоге всё равно останется одна?
- Знаешь, наверное, я её в чем-то понимаю... Она ведь за меня отвечала, и случись что-нибудь, именно она стала бы виноватой.
«Понимаю, но простить никогда не смогу»

- Я думала, она орать будет… Но нет, всю дорогу домой промолчала. И лицо у неё было злющее, почти белое от этого. А потом мы зашли в квартиру, я начала разуваться, а она подошла и дверь закрыла… на два оборота. Мне бы тогда догадаться, в чем дело, а я даже внимания не обратила…
Она как наяву видела перед собой узкую темную чужую прихожую, несчетное количество пар обуви, громоздившуюся под ногами, на которую было так сложно не наступить… и простую деревянную дверь за которую она бы в жизни не шагнула бы, если бы знала, что её за ней ждёт.

А рассказ, следуя Женькиным настроениям, становился всё нескладнее, всё обрывочнее:
-Наверное – сказала Женя чуть задумчиво, взвешивая каждое слово – Будь она чуть поспокойнее… Найди она нужные слова, и я бы и не сопротивлялась даже. Я ведь понимала, что виновата. И что она переживала, и что так делать нельзя… Но тогда её слепая ярость вызывала во мне такой ужас, что я была готова на всё, чтобы она ко мне даже на шаг не приблизилась. Я почти не помню, что она говорила, что-то про то, что меня совсем не воспитывают, что я последний страх потеряла… Откуда она этот чертов ремень достала, я тоже не помню.

Это было так давно и время уже наполовину стёрло всю полноту впечатлений от пережитого, и всё равно, Женьке вдруг захотелось, чтобы Валера её опять обнял, так же крепко, как делал это только что. Будто бы ей снова было двенадцать и она снова была одна. Она не посмела попросить, только интуитивно ещё ближе придвинулась к его теплому боку.
- Она меня почти у самого выхода поймала. Схватила руку… Как же я орала! Думала, она испугается, отпустит меня, только бы я заткнулась… Куда там. Да и хватка у неё железная была, не вывернуться. Я собиралась до последнего драться… Она бы со мной не справилась. Вот только… - на этом месте Женька на секунду запнулась, и снова ткнулась лицом в собственные коленки – Она сказала, что если я сама не лягу, она завтра позовёт соседа и тогда меня уложат силой. Сейчас думаю – врала. Не посмела бы. А тогда поверила … И сдалась.

 Отправлено: 07.07.16 04:45. Заголовок: Валера слушал тихий ..

Валера слушал тихий Женин голос, и казалось, что это он сам был в той заваленной обувью прихожей. И это он смотрит, как дважды поворачивается ключ, еще ничего не понимая...
Снова возник образ женщины в желтом, только на этот раз она опустила букет... и лицо было чужим, и наверно совсем не похожим на лицо настоящей тети Кати, но так хорошо знакомым - искажающее его бешенство.
Женя ее пыталась оправдать, а для него картина вдруг стала абсолютно черно-белой, без полутонов. Маленькая девочка ходила одна по чужим улицам, где с ней могло случиться все, что угодно, и никому до этого не было дела. Оказалась ли попытка уехать более опасной? Навряд ли. Зато она доставило тетке немало хлопот...

Женя Полозова пишет:

цитата:

-Наверное – сказала Женя чуть задумчиво, взвешивая каждое слово – Будь она чуть поспокойнее… Найди она нужные слова, и я бы и не сопротивлялась даже. Я ведь понимала, что виновата. И что она переживала, и что так делать нельзя…

Валера переставал понимать сестру. То есть он знал смысл каждой сказанной ею фразы, но увидеть, какие чувства стояли за этим, не мог. Хотелось спросить, какими для нее были эти самые нужные слова, которые могли бы объяснить правильность происходящего? Если она уже безо всякой порки все поняла, чувствует себя виноватой и знает, что так нельзя?

Что прибавится к раскаянию в этом омуте боли и страха?
Еще одна попытка сбежать просто потому, что оставаться невыносимо?
Или может быть попытка сбежать назло, чтобы самому себе доказать, что не сломался?
Или просто ненависть, гложущая изнутри, заставляющая лежать с открытыми глазами по ночам, перебирая способы мести?

Женя придвинулась ближе, и он обнял ее за плечи, не понимая и не смея задать вопрос. То, чем она с ним делилась, до сих пор слишком сильно болело, чтобы пытаться разобраться, препарируя чувства. Восемь лет прошло, а для нее - словно вчера. Возникло нестерпимое желание поехать в Воронеж, найти эту самую тетю Катю и врезать ей. По морде, чтобы потом недели две, не меньше, не снимала темных очков или прикрывалась букетами, как в его детском воспоминании.
Сестра рассказывала дальше, а он молча прижал ее к себе и слушал, чувствуя, как его переполняет ненависть к тетке, о существовании которой он не помнил столько лет. Хотелось сделать ей что-то очень плохое, за что должно стать потом стыдно... но не станет никогда.

 Отправлено: 07.07.16 14:39. Заголовок: А дальше воспоминани..

А дальше воспоминания превращались в такую мешанину событий и чувств, что рассказать об этом стало невозможно. То есть, можно конечно, коротко и пусто, про то, как она всё-таки добралась до дивана, как её сухо вжимали в мягкую обивку, хоть в этом не было никакой нужды, и как потом её… голыми фактами, не рассказывающими по сути ничего.
Так что же её тогда всё-таки добило? Правда боль, как она убеждала себя всё это время, или что-то другое, гораздо более серьёзное? Что тогда не выдержало первым: тело, или всё-таки нервы? И что постыднее: сломаться из-за физической боли или… от боли совсем другого рода, но не менее мучительной?

Женька думала и не могла найти на эти вопросы ни одного ответа, хоть как-то похожего на правду. Подняла голову, собираясь спросить у Валеры, а как думает он? Но встретилась с его потемневшим взглядом и осеклась на полуслове.
Что. Она. Делает?
Зачем она рассказывает ему это сейчас, спустя столько времени, когда уже можно было бы это всё давным-давно забыть? Пережить в себе, переболеть и отпустить? Зачем она взращивает в нём ненависть к противнику, бой с которым окончен так давно, который остался где-то позади, на расстоянии восьми долгих лет?
Зачем? Зачем нужно было так долго бороться с собой, чтобы в итоге вот так сорваться на исповедь, которая никому оказалась не нужна?

Что она хотела? А она хотела рассказать ему, что жизнь такая разная, и что иногда быть слабым – нормально. Она хотела, чтобы он, услышав, как она перенесла тогда подобное испытание, почувствовал себя увереннее, сильнее на её фоне. И поняла, что прогадала. Слишком непохожими, наполненными совершенно разным содержанием были эти события, чтобы их можно было сравнивать. Чтобы их хотелось сравнить.
А ещё ей хотелось рассказать ему о том, чего она так боится. Боится, что однажды, когда её снова доведут до предела, она переступит черту… и обнаружит себя вот такой вот пресловутой тётей Катей, у которой желание причинить боль, переломить для своего удобства, окажется сильнее человечности и желания понять.
Но и эта мысль вдруг показалась ей такой глупой, такой бессмысленной, что она так и не решилась высказать её вслух.
Так зачем же…?

И тут он её прижал к себе, так по-новому тепло, так уверено, что ей на секунду показалось, что это она его младшая сестра…
И всё встало на свои места.
Она искала причины для того, чтобы ему рассказать всё это, выстраивая какие-то оправдания для себя, хотя причина была одна: ей просто хотелось это сделать. Давно.
Она, привыкшая всегда так легко, ни на секунду не задумываясь, вставать на его защиту, оказывается, нуждалась в этом сама, да так отчаянно, что даже сама об этом не догадывалась. Оказывается, ей всегда нужно было это молчаливое подтверждение, что что бы не случилось, он на её стороне, какая бы она не была, слабая ли сильная, способная закрыть собой или сама нуждающаяся в помощи.
Она видела в нём молчаливый гнев, направленный куда-то вовне, на то, что посмело её обидеть, читала в его жестах желание её защитить, хотя бы сейчас, хотя бы так, задним числом, и этого ей было более чем достаточно.
Может быть, именно потому это всё жило в ней столько времени, как не высыхающая годами краска, потому что не было никого, кому это можно было бы рассказать? Вот так, без утайки?

Уголки губ дёрнулись вверх и Женька закусила нижнюю, чтобы не дать вырваться улыбке, такой чистой, светлой, но такой сейчас неуместной... И не справилась. Губы разъехались сами, с благодарностью рассказывая о её чувствах.
Тишина становилась звенящей, и Женя, внимательно глядя на брата, одной фразой давая ему разрешение спросить у абсолютно про всё, что ему хотелось бы у неё узнать, спросила:
- О чем ты молчишь?

 Отправлено: 08.07.16 02:58. Заголовок: Женя Полозова пишет:..

Женя Полозова пишет:

цитата:

- О чем ты молчишь?

Он молчал о многом.
Об этой для него самого неожиданно сильной ненависти, когда хотелось, за неимением физиономии врага, хотя бы в стенку кулаком заехать. И был бы он сейчас один в комнате, уж в этом желании себе бы не отказал... Но при Жене - нельзя. И говорить об этом нельзя, иначе она почувствует себя виноватой.

О том, как настойчиво Женя пыталась оправдать поступок тетки, подчеркивая собственную вину и возложенную на тетку ответственность, словно ей почему-то было важно, чтобы и Валера увидел это с какой-то другой стороны, и... простил?
Тут же вспомнилось, как Женя отреагировала на его неудачную шутку про упущенный момент и невозможность его нынешнего уложить под ремень насильно. А потом и ее жалобное, умоляющее:

Женя Полозова пишет:

цитата:

-Ты... ты бы меня потом... смог бы простить?

Тогда он просто не понял, о чем она...

Сейчас Женя улыбалась. Но еще минуту назад она была такой несчастной и потерянной, что Валера подумал: храбрится. Не хочет, чтобы он за нее переживал. Может быть, все так и оставить? Тоже улыбнуться и промолчать?
Он снова не знал... уже даже не как лучше, а как хуже, чтобы из нескольких ошибок выбрать наименее фатальную. Неужели Женя, которая вроде бы все, что было сегодня, понимает правильно, в глубине души считает, что обошлась с ним так же, как тетя Катя с ней самой когда-то? И, пытаясь обелить тетку, она словно таким образом пыталась получить если не прощение, то хотя бы понимание?

Валера сел так, чтобы лучше видеть Женино лицо. И чтобы она его видела и могла понять недосказанное, если снова не получится объяснить правильно, и слова невольно приобретут какой-то второй смысл, не имеющий ничего общего с тем, что он хотел сказать на самом деле. Он уже готов был сказать, чтобы она не считала себя тетей Катей... но понял, что это бессмысленно, если считает - не переубедить. Даже не смотря на то, что сама все видела и понимала, о чем он думает.

Вдруг пришло в голову, что наверно было бы лучше, если бы он попался ей под горячую руку утром, когда казалось, что действительно места живого не оставит. И она бы убедилась, как ненадолго на самом деле хватает ее ярости. За эти короткие минуты просто не успеть совершить ничего такого, за что стоило бы извиняться.
А если бы успела? И бессмысленно снова напоминать, что к спинкам кровати его никто не привязывал, и он мог встать в любой момент... Они оба знали: не мог, пока хватало сил хоть как-то удерживать себя на месте. Но еще до того, как предложить эту порку, Валера увидел и такой вариант.
- Если бы ты сорвалась на мне утром, я бы... - И все же сослагательное наклонение было лишним, и Валера, оборвав себя на полуслове и мысленно отодвинув в сторону неудачную фразу, начал снова. - Перед тем, как предложить себя выпороть, я увидел и такой вариант. И простил заранее...

 Отправлено: 10.07.16 17:10. Заголовок: Женька всё-таки стер..

Женька всё-таки стерла с лица эту неловкую, неуместную сейчас улыбку. Но она исчезла не совсем – провалилась в неё светлой искоркой, причудливо вмешиваясь в ту горечь, которая, оказывается, сидела в ней так глубоко… которая так долго её отравляла, что она и сама даже не подозревала об этом.
Валера долго сосредоточенно о чем-то молчал. Молчала и Женя, всё ещё погруженная в свои беспорядочные мысли, сменяющиеся так быстро, что за ними было почти невозможно успеть.

Жене всю жизнь казалось, что человек – это хрустальная ваза. Что сломать, разбить человека можно только один раз, а потом единственный вариант - клеить осколки, нагромождая их друг на друга во что-то совсем новое, отличное от того, что было, создавая неправильное, бракованное.
А она жила, дышала радовалась, воспринимая жизнь во всей её полноте, не задумываясь о том, что было когда-то… И считала, что если она такая – значит тогда просто не разбилась, значит она такая же целая… максимум – слегка оббитая по краям.
Сейчас ей вдруг подумалось – нет, человек не ваза, он слишком для этого пластичен. Он, скорее, как необожжённый кусочек глины, способный принять любую форму в соответствии требованиями окружающего мира… Или не принять, вылепить себя сам, затвердеть, и только тогда уже – выдержать на себе чужой вес, или разломиться. Но даже если разломится – ведь можно просто добавить воды и начать сначала… И неважно, сколько времени займёт этот процесс, пару минут, или долгие годы, главное, что он в принципе возможен. Если захотеть, если отыскать источник живительной влаги…
Валера, сам того не осознавая, устроил ей в душе целый ливень.

Брат вдруг стал пересаживаться, и Женька удивленно подняла голову, поймала его взгляд… и ей от чего-то снова захотелось спрятать лицо, чтобы он не читал её так дословно, как иногда умел.

Валера Полозов пишет:

цитата:

- Если бы ты сорвалась на мне утром, я бы... Перед тем, как предложить себя выпороть, я увидел и такой вариант. И простил заранее...

Всё ею сейчас воспринималось как-то по-новому, через призму только пережитых мыслей, так что и в этих словах Женька снова увидела его неловкую попытку её защитить… только теперь не от внешнего противника, а от собственных, противных, тяжелых раздумий.
Ей хотелось рассказать ему о том, насколько для неё это всё важно… Но слова никак не находились и поэтому она просто выдохнула, со всей присущей ей искренностью:
-Спасибо.

 Отправлено: 10.07.16 19:47. Заголовок: Женя смутилась, хотя..

Женя смутилась, хотя казалось вроде бы, что причин для этого нет. И Валера поймал себя на том, что снова хочется ее обнять, а потом так и сидеть молча, пока не станет совсем темно. Им часто было, о чем поговорить, а вот о чем вместе вот так помолчать, находилось гораздо реже. И потому эти мгновения были ценнее во много раз... Но на этот раз нахлынувшая сентиментальность, которая обычно была ему совершенно не свойственна, показалась неуместной и в какой-то мере неправильной. Все-таки Женька взрослая уже, на шесть лет старше, и возникшее желание утешать ее, как маленькую, вполне могло показаться ей обидным. Он бы сам на ее месте...

Впервые подумалось, насколько они все-таки разные. И любят друг друга, и понимают с полуслова, а иногда и вообще без слов, и все равно...
Если бы Валерке два года назад пригрозили позвать соседа? Уже тогда слишком хорошо знавший цену угрозам, он бы не поверил. Или поверил бы, но понял, что для этого как минимум придется открыть дверь, за которой - холодный и неуютный чужой город, где есть автобусы, поезда, попутные машины, в конце концов. И может быть, вышло бы в итоге еще хуже, но он бы попытался. Он бы и справиться с соседом попытался тоже, если бы тот пришел.

И наверно то, что он, Валерка, уже давно воспринимает как вторжение на личную территорию, Женя оценила бы иначе? Вспомнилось, как она его перед поркой погладила по спине, когда вытаскивала из брюк ремень. Для него это было... лишним. Подтверждением, насколько явно виден страх. А для нее? Может быть, она сама на его месте нуждалась бы в подобной ласке, которая позволила бы почувствовать, что она не одна? Что ее любят и жалеют, не смотря ни на что?
Может быть, она и после наказания хотела бы, чтобы ее приласкали? Хотя бы с опозданием на восемь лет...

Женя Полозова пишет:

цитата:

-Спасибо.

Это спасибо, такое простое и искреннее, удивило: ясно же, что он не стал бы предлагать то, что сам же мог в итоге и не простить, окончательно разрушив их отношения. И снова в голове звучал собственный голос, говоривший...

- Я ведь тогда нарочно сказал, что за водкой сбегаю и снова нажрусь, чтобы тебя этим добить. Просто очень плохо было после твоих слов... Ты боишься, что могла не сдержаться, а я даже не пытался. - Он замолчал, снова переживая тот момент, вспоминая, что думал и чувствовал.- И не пошел бы никуда, наверно. Или по пути повернул обратно.

 Отправлено: 10.07.16 21:11. Заголовок: Валера Полозов пишет..

Валера Полозов пишет:

цитата:

- Я ведь тогда нарочно сказал, что за водкой сбегаю и снова нажрусь, чтобы тебя этим добить. Просто очень плохо было после твоих слов... Ты боишься, что могла не сдержаться, а я даже не пытался. - Он замолчал, снова переживая тот момент, вспоминая, что думал и чувствовал.- И не пошел бы никуда, наверно. Или по пути повернул обратно.

Женя слушала его признание и думала: и правда ведь не пошёл бы… Не посмел бы доломать её пошатнувшееся доверие.
Почему она ему тогда поверила? Поверила в эту глупую, бессмысленную ложь, а поверить в другую, такую важную правду – не смогла. А ему, ей, это так отчаянно было нужно, что они даже… Дошли до такого. Весь вечер делали друг другу так нестерпимо больно, а нужно было просто поговорить – и только.
А получилось бы тогда просто сесть и вот так вот обсудить всё?
- Ох, Валера – Женя снова ему улыбнулась, только теперь самыми кончиками губ – Наломали мы с тобой дров. Какие-то... залетные выходные получились.

Он был с ней сейчас такой честный, настолько искренний, каким, наверное, никогда ещё не был. Или был, но так давно, что это уже успело отойти куда-то за грань памяти, оставив только светлый образ. Он был рядом, так близко, как, возможно, уже и не будет. И эта мысль вдруг снова отнесла её назад, затопила уже такой знакомой, такой тянущей тоской, что резко стало не по себе.
И в другое время она бы никогда не рассказала ему об этом, смолчала бы, засунула бы это так глубоко внутрь, чтобы ни словом, ни взглядом, ни намеком не раскрыть то, что чувствовала. Так привычно, как делала это уже тысячу раз до этого.
Но сейчас, сейчас она поняла, что может рассказать ему обо всём на свете, и об этом тоже.

Она двигалась так же стремительно, как и её разрозненные мысли в голове: вскочила на ноги, неловко переступила, разминая затекшие конечности, а потом наклонилась и схватила брата за руку, потянула, заставляя и его встать, ничего не говоря, не спрашивая, увлекая его за собой прочь из его комнаты, прямо в глубь полутемной веранды и остановилась перед большим зеркалом. Подвинулась, чтобы они оба уместились по ту сторону гладкой скользкой поверхности. Рядышком, плечом к плечу… вот так.
Она кинула на себя быстрый взгляд, улыбнулась своему отражению и… внезапно понравилась сама себе. Вот такая вот: уставшая, потерянная, но настоящая, с до предела обнажившейся душой, которую сейчас невозможно было не считать со всего её существа.

Она вгляделась в своё лицо: большие темные глаза, слегка курносый нос, плавный изгиб чуть припухлых губ… Перевела взгляд на его лицо и тоже: большие темные глаза, немного курносый нос, полные губы…
Женька догадывалась, что она больше пошла в маму, а Валера, скорее всего, в отца, что они всё равно немного разные… Но сейчас, в этой полутьме, где мир существовал лишь в очертаниях, они показались ей так восхитительно похожи, что она не могла оторваться, жадно всматриваясь в зеркальную поверхность и бережно собирая каждое, даже самое крошечное подтверждение того, что в них течет одна кровь.

Но прежде чем вылить чувство, с таким трудом теснившееся у неё в груди, она не удержалась от того, чтобы задать ему всё же один вопрос:
- Валер – голос зазвучал приглушенно, так, как будто она собиралась поведать ему свой самый страшный секрет. Хотя, наверное, так оно и было – Смотри внимательно. Что видишь?

 Отправлено: 11.07.16 00:54. Заголовок: За это признание был..

За это признание было нестерпимо стыдно, и в очередной раз появилось сомнение: стоило ли? Ей было так невыносимо от мысли, что она хотела его ударить... И появилось желание сказать правду, чтобы она поняла: это бывает. И с ним самим - тоже, и даже так вот безжалостно и гадко. Но готова ли Женя теперь принять его таким?
Может быть, некоторые вещи о близких людях лучше вообще не знать? Потому что когда все то же самое, но просто сдуру сорвалось с языка безо всякого злого умысла, и только потом дошло, что именно было сказано, или и не дошло вовсе, то как-то проще. Не так больно, не так обидно. Не появляется невольно вопрос: а на самом ли деле ты дорог тому, кто может с тобой поступить - так?
Поэтому он вглядывался в лицо сестры, пытаясь догадаться, о чем она думает, какие вопросы сама себе задает?

Женя Полозова пишет:

цитата:

- Ох, Валера – Женя снова ему улыбнулась, только теперь самыми кончиками губ – Наломали мы с тобой дров. Какие-то... залетные выходные получились.

Поняла! Ее улыбка и тактичное "мы" означали только одно: ничего непоправимого не произошло. И она, как всегда, пытается разделить его вину на двоих.
- Тут скорее я ломал, а ты щепки собирала, - улыбнулся Валера в ответ.

А потом Женя вдруг встала и потащила брата за собой, не пытаясь объяснить, куда и зачем. Первой мыслью было, что сестра вспомнила про ужин, который должен был быть по идее уже давно. Есть не хотелось, и Валера решил, что просто посидит с ней на кухне с чашкой чая. Но сестра почему-то в сторону кухни не пошла. Она остановилась перед старым зеркалом, которое, кажется, осталось тут еще от прежних хозяев. И замерла, вглядываясь в их нечеткие силуэты, которые сейчас, когда за окном было уже достаточно темно, казались почти одинаковыми.

Женя Полозова пишет:

цитата:

- Валер – голос зазвучал приглушенно, так, как будто она собиралась поведать ему свой самый страшный секрет. Хотя, наверное, так оно и было – Смотри внимательно. Что видишь?

Он почему-то вспомнил сказку, которую мама читала в детстве. Про девочку Алису, которая оказалась по ту сторону зеркала, где жили белый кролик и шахматная королева. Где слова писали задом наперед, а с пудингом надо было разговаривать.

Валера вдруг подумал, что там, в глубине зеркала, на самом деле может быть другой мир, только совсем не такой, как в той сказке. Если бы Алиса на самом деле смогла попасть на другую сторону, то встретила бы себя совсем маленькую, с погремушкой в кулачке - такую, которая смотрелась в него когда-то. И себя постарше, в ситцевом платьице, везущую куклу на коляске. А может быть, там бы ее встретили и ее родители, совсем еще молодые, только что поженившиеся. И бабушка, почему-то черно-белая, как на старых фотографиях.

А в этом зеркале теперь всегда будут жить они с Женькой, вот такие, как сейчас. И через много лет, став старше, они смогут подойти сюда, когда никого больше не будет рядом, заглянуть и словно перенестись в этот вечер.
-Зазеркалье, - ответил он совсем тихо, словно боясь спугнуть сказку. - Только наше, а не Алисино.

 Отправлено: 11.07.16 02:20. Заголовок: Валера раздвоился. С..

Валера раздвоился. Сейчас у неё было словно два брата: один живой, тёплый, мягко упирающийся своим плечом сейчас в неё, и другой, по ту сторону. Она потрогала гладкую поверхность зеркала: холодный… И всё равно – такой родной. Глаза внимательные. О чем он думает, тот мальчик по другую сторону бытия?
«Останься со мной. Он уйдёт, а ты останься. Навсегда. Можно? »
Но тот Валера молчал, не отвечая на её немой вопрос.

Валера Полозов пишет:

цитата:

-Зазеркалье, - ответил он совсем тихо, словно боясь спугнуть сказку. - Только наше, а не Алисино.

Она снова взглянула на них целиком: две фигурки, так плотно стоящие друг к другу, вроде бы абсолютно такие же, и всё равно – другие. Теперь – будто бы навечно отпечатанные в этой ледяной глубине.
- Верно – сказала она так же тихо. И отняла руку от зеркала. Нестерпимо захотелось повернуться к Валере, посмотреть, такой же он по эту сторону? Но она не стала, подавила это желание в себе.

Женька знала, что они оба движутся, каждый по своему пути. Что перед ней раскинулась своя собственная дорога на которой была сама жизнь, со всеми её нюансами и полутонами, с взлётами и падениями, с счастьем и горем… Что она ещё такая юная, почти ребенок. Но сейчас, в эту секунду, в этом полумраке ей вдруг показалось, что она стоит на месте, не в силах сдвинуться, а он скоро… даже не уйдёт, а неуловимо ускользнёт от неё, как песок сквозь пальцы.

Женька поднесла руку к их головам, и легко, с таким видом, словно была фокусником, демонстрирующим номер, провела раскрытой ладонью над их головами, при этом слегка задев себя по волосам, но, не коснувшись Валеры всего лишь за счет каких-то жалких нескольких сантиметров.
-Смотри. Видишь? Ты меня почти догнал, но и это - ненадолго. Пройдёт совсем немного времени, и ты совсем вырастешь. Несчастные несколько лет и ты окончательно оторвешься от детства, от дома... От меня. - Она говорила и ей самой становилось не по себе от того, насколько она ему собиралась раскрыться, и от этого чувствовала себя такой уязвимой, как никогда до этого. Голос был обманчиво спокойным, но всё равно слегка подрагивал, выдавая её с головой - Уже сейчас ты не нуждаешься во мне как пять, как десять лет назад… Уже от многого я не могу тебя защитить, как бы не хотела. Сейчас я могу ещё научить тебя чему-то, в чем-то повести за собой, но и это тоже ненадолго… И это правильно, так и должно быть. Ты многое переосмыслишь, ты многое забудешь… Может быть даже то, что только что произошло. Но одно ты всё-таки запомни, навсегда, чтобы не случилось…

Ту тоску, которая иногда так сильно накрывала её порой рванными черными полосами, которая говорила ей, что, сколько бы у неё не было друзей, её уделом всё равно будет одиночество, уже невозможно было скрыть, как бы она не старалась. Оставалось только задержать дыханье и броситься прямо в этот омут, даже не догадываясь, выплывет ли она вообще оттуда. И поэтому она продолжала говорить, обмирая сама от своих слов, боясь делать паузы, чтобы не услышать того, что ей может сказать сейчас Валера.
-Помни всегда: я рядом. Даже если тебе не хочется. Даже если ты будешь меня ненавидеть и мечтать о том, чтобы я исчезла. Даже если из нас кто-то так ошибется так, что этого будет не исправить. Чтобы не случилось, сколько бы времени не прошло, куда бы нас не забросила жизнь. Я рядом с тобой, вот как сейчас в этом зеркале.
Это была настоящая клятва. Глубокая, постыдная, такого рода, который обычно не произносят вслух, просто переживают в себе так, что она просто навсегда остаётся внутри незримая, незвучная. А Женька её произносила, и из-за этого ей становилось так страшно, что ей казалось – когда она перестанет говорить, то просто умрёт.

Но вот её голос затих, а она не умерла, только всё так же неотрывно вглядывалась в лицо по ту сторону мира… Изменилось ли в нём что-то?
Сейчас больше всего на свете Женя боялась, что Валера заговорит. Что он решит, что и она ждёт от него такой же клятвы, и правда произнесет её, не задумываясь, просто чтобы её не расстраивать. А ей этого было не нужно, ей и так хватало собственных, только что прозвучавших слов.

 Отправлено: 11.07.16 21:28. Заголовок: Женя Полозова пишет:..

Женя Полозова пишет:

цитата:

-Смотри. Видишь? Ты меня почти догнал, но и это - ненадолго. Пройдёт совсем немного времени, и ты совсем вырастешь. Несчастные несколько лет и ты окончательно оторвешься от детства, от дома... От меня.

Валера смотрел на их отражения и слушал тихий голос сестры. И в какой-то момент ему показалось, что это уже не он стоит рядом с ней, а совсем другой мальчишка, тоже сильно на нее похожий... Который так незаметно вырос, и вот-вот вылетит из родительского дома. И она сама словно изменилась, став намного взрослее, почти как мама. Всего лишь игра теней, или тут живет не только прошлое, но и будущее?
Но даже если просто привиделось, почему-то не было сомнений, что будет именно так. Что приведет их сюда? Что заставит перейти на какой-то новый уровень откровенности? Валера не знал. Точно это будет совсем иначе, но тоже очень искренне и правильно.

Женя Полозова пишет:

цитата:

-Помни всегда: я рядом. Даже если тебе не хочется. Даже если ты будешь меня ненавидеть и мечтать о том, чтобы я исчезла. Даже если из нас кто-то так ошибется так, что этого будет не исправить. Чтобы не случилось, сколько бы времени не прошло, куда бы нас не забросила жизнь. Я рядом с тобой, вот как сейчас в этом зеркале.

Захотелось ответить не словами, а как-нибудь осязаемо. Например, отколоть от зеркала по кусочку для себя и для Женьки, чтобы можно было спрятать в кармане. Чтобы всегда было с собой, как талисман... И плевать, что битые зеркала - дурная примета, кто в них, в приметы эти, верит? Валера коснулся рукой стекла и показалось, что по темной зеркальной глади пошли волны, как по воде. И даже на какое-то время отражение стало менее четким. Как будто оно прочитало его мысли и возражало. Или предлагало бросить монетку на память, чтобы непременно вернуться. Через пять, десять, двадцать лет... Когда они с Женей изменяться, и изменится мир вокруг них.
Валера бросил взгляд на старую потертую раму с местами обломанной резьбой, прикидывая, что бы от нее можно было позаимствовать в качестве сувенира... и понял: ничего этого не нужно. Происходящее было слишком важным и настоящим, чтобы пытаться найти ему какую-то замену, которую можно потрогать.
Поэтому он просто прижал обе руки к зеркалу и прошептал:
- Мы всегда будем рядом. Даже если окажемся очень далеко...

 Отправлено: 14.07.16 01:43. Заголовок: http://savepic.ru/10..