Дорогой посетитель! Ты попал на форум ролевых игр, где можно вспомнить свое детство - мир шалостей и озорства. Вспомнить, когда были "моря по колено", а лужи и высокие заборы не были препятствием... Или у тебя есть фантазии, а при слове "порка" у тебя замирает что-то внутри... Здесь ты можешь побыть маленьким шалуном или примерной девочкой, или же строгим воспитателем. Можно слетать в космос или отправиться в плавание на фрегате, можно окунуться в далекое прошлое... В любом случае, на этом форуме можно реализовать свои мечты. Попробуй и, возможно, ты поймешь, что попал именно туда, куда тебе и было нужно.
Наверное, ничего в весне Женька так не ценила, как первые майские деньки. Уже приветливо-солнечные, но ещё не обжигающие, они были ласковым предчувствием стремительно накатывающего лета. Они были – кратковременной, но такой значительной передышкой перед последним, заключающим рывком, подводящим под этим учебным годом жирную черту. Май нес собой ожидание чего-то очень хорошего, доброго и светлого, он веял мечтами о прекрасном, но зыбком, как разгорячённый воздух. А ещё май – это начало дачного сезона. А тут ничего и объяснять не нужно, сколько приятных ассоциаций вспыхивает в голове при этом словосочетании: быстрая речка, свежий, незамутненный воздух, горячий дух свежеприготовленного шашлыка… Для Женьки дача была ещё и обиталищем детства. Слишком много её детских воспоминаний умещал в себе этот чуть облезший, но всё ещё крепкий домик, ничуть не изменившийся за последние десять лет, высокий деревянный забор и пыльный кусочек улицы, маленькой, но знакомой наизусть. Пройдёшь по ней двадцать два шага вперед (хотя теперь, конечно, меньше), повернешь направо, ещё одиннадцать шажочков и упрешься в маленький, покосившийся домик, на пороге которого они когда-то с лучшей подругой выдумали тысячу новых игр. В этом году всё складывалось всё как нельзя удачно. Родители, у которых вдруг появились какие-то неотложные дела в городе (и что такого могло произойти перед самыми выходными?!), на дачу не поехали, зато снарядили детей «воздухом подышать». А что? Уже не маленькие давно, не заблудятся. Девчонке вон уже двадцать лет стукнуло, неужели за братом не посмотрит? Вот так и получилось, что Женя и Валера, одни, но с тяжелыми рюкзаками, доверху наполненными всякой снастью, в вечернюю майскую пятницу вкатились в автобусе номер тридцать шесть на безлюдную станцию их дачного поселка. Вкатились, и сразу помчались к дому. Будь с ним родители, они заставили бы сначала разобрать вещи, потом накрыли бы стол, и принудили бы детей сесть и чинно поужинать в кругу семьи. Но им двоим много ли нужно? По булочке, зеленому хрустящему яблоку, мимоходное сестринское «аккуратнее там», и скорее к друзьям, каждый к своим. Конечно, Натка была здесь, как Женька могла сомневаться?! Такая же рыжая, веснушчатая и вечно, почти буйно веселая, с которой можно было обсудить всё-всё на свете. С которой следующие несколько часов превратились в мешанину из беспокойных восклицаний «А помнишь…?», «Когда же это было…?», «Нет, как ты могла забыть, всё было не так…» и прочих и прочих, бесконечно восторженных вопросов. В такие моменты действительно можно забыть обо всем на свете. Женька и забыла. Очнулась она только тогда, когда блуждающий мимоходом взгляд внезапно зацепился за старенькие ещё советские часы. И замер. Темные стрелки вычерчивали полвторого ночи. «Господи, Валера, наверное, там уже с ума сходит!» Конечно же, Натка всё поняла. Обняла крепко-крепко, сказала, что забежит завтра, и выпнула (это же Натка, она по другому не умеет!) Женьку в темноту. Одиннадцать шагов вперед, двадцать два шага налево, а недавняя радости, волной расходящаяся в груди всё больше и больше перетекала в беспокойство. Хотя бы потому, что свет в домике не горел. Хотя Женька очень надеялась, что Валера её просто не дождался и уснул.
Отчаявшись вспомнить, Валера попытался из только что услышанного и тех обрывочных воспоминаний, которые у него остались со вчерашней ночи, сложить картинку. Они пили. Много и практически не закусывая, хотя стол ломился от жратвы - мать Сережкина постаралась. Но дорвавшимся до выпивки парням не хотелось тратить время на еду, пока в бутылках еще хоть что-то оставалось, поэтому внимания была удостоена разве что тарелочка, на которой мадам Бурьянова разложила нарезанные кружочками соленые огурцы. Потом Игорь с плотоядной улыбочкой достал свой диск, на котором все было написано по-немецки, но, судя по фотографии молодой белокурой девки, стоящей в непристойной позе на переднем плане, в переводе не было необходимости. Сам фильм Валера не помнил, зато какой-то мимолетной вспышкой вспомнилось другое, заставив поежиться, хотя в доме было тепло: улица, он с трудом пытается встать на ноги, а ноги не слушаются, рядом находится Женя, и он почему-то хочет спросить ее, не она ли озвучивала этот чертов порнофильм. Его тогда вроде бы что-то отвлекло... или это только кажется, а на самом деле он все-таки задал вопрос, прямо там, при всех этих незнакомых людях? Если да, то все, сказанное сегодня утром Женей, было мелочью рядом с этим вопросом. И ЧТО, черт подери, было с машиной? Серега, который под присмотром отца пару проехал пару раз по десять метров по безлюдной дороге, но при этом едва знает наверняка, где у автомобиля находится тормоз, а где газ, возомнил себя крутым гонщиком и сел за руль?! Да он совсем сдурел, что ли? И, судя по всему, в этой же машине оказался и сам Валерка, который бы и к трезвому-то Сереге, пока тот водить толком не научится, не присоединился. Вроде бы, Валера не мог так по-идиотски себя вести. Но и задавать сестре публично унизительные вопросы тоже не мог... Более того, память услужливо подсказала, что тогда, на холодной темной улице вопрос казался совершенно нормальным. Если бы Бурьянов пришел пешком, его слова можно было бы не воспринимать за чистую монету: он был склонен преувеличивать, особенно когда речь шла о провинностях сына. Но побитый автомобиль подтверждал слишком многое из его слов... И Игорь... Сережа, судя по всему, в порядке, раз свалил к тетке. Валерка отделался тем самым синяком, вид которого по непонятной утром причине привел сестру в бешенство. А что случилось с Игорем, о котором папаша-Бурьянов старательно не упоминал? Страшная догадка, возникнув, перешла в уверенность. И тут же мысли переключились на Женю: с какого момента она оказалась вовлечена в происходящее? Знала ли хотя бы, что он, Валерка, не пострадал?
Задумавшись, мальчишка не заметил, как Женя вошла в дом, в первый момент наткнувшись на него. Ничего не сказала, просто, отстранившись, обошла его и направилась на кухню, все так же молча. И эта тишина начинала давить, было слишком много вопросов, на которые хотелось знать ответ. Поэтому, еще немного постояв у окна, Валера не выдержал и пошел за ней. Но, повинуясь какому-то инстинкту, замер в дверях и задал только один вопрос, самый важный и включающий в себя все остальные:
Консервы, запечатанный нарезной батон, пакет молока, три зеленных яблока и пачка печенья уже встали в ровный ряд на шатком кухонном столике. Наконец рюкзак опустел, и на самом дне Женя обнаружила наполовину раздавленный пирожок с вишней, который они купили вчера на вокзале перед самым отъездом. Тогда никто из них на него так и не соблазнился, но сейчас девушке он показался самой прекрасной едой на свете, и она, не мешкая, тут же его развернула и принялась поглощать огромными кусками, практически не жуя. Чувство голода было чудовищным. Неудивительно. Она вспомнила, что по нормальному они ели в последний раз как раз вчера вечером, прежде чем разбежаться по друзьям, перед всеми этими злополучными событиями. Почему Женя целые сутки даже не вспоминала о том, что нужно иногда питаться – было вполне разрешимой загадкой – эмоциональные переживания вытеснили все остальные чувства, в том числе и сугубо физические. Голод, например. Зато сейчас он вернулось в троекратном размере.
Сожрав (другого слова тут не подберешь) этот несчастный пирожок, Женя открыла пакет молока и прямо из горла сделала несколько крупных глотков. Когда неприятные ощущения, вызванные суточным голоданием несколько притупились, Женя заглянула ещё раз в рюкзак и обнаружила там выпавший из походной аптечки маленький пузырёк перекиси водорода. Что было очень кстати, потому что, на первый взгляд, пустяковая продолговатая ранка на руке уже покраснела по краям и явно начала воспаляться. Не забыть бы только обработать…
Валера появился далеко не сразу, но, может, это было и к лучшему – всё равно Женя не знала, как себя с ним сейчас вести. То есть, она, конечно, знала, как было бы правильно: сесть, и всё до мелочей обсудить, выявить причины недопонимания, произошедшего утром, объяснить ему, что с ним могло произойти из-за его пьянства. Но поступать правильно получается не всегда, особенно когда тебе двадцать лет и ты впервые сталкиваешься с такой бурей волнений, умещенных всего лишь в одни сутки. Валера Полозов пишет:
цитата:
- Что было той ночью?
Женя с удивлением про себя отметила, что появление брата не вспыхнуло в ней ни новой волной ярости, ни раздражением, ни беспокойством. Это было скорее похоже на почти холодное равнодушие, своего рода защитная пауза для её нервной системы. Она поставила на стол бутылку с перекисью, на которой секунду назад искала дату изготовления и всем корпусом развернулась к брату. -А что конкретно тебя интересует? – спросила она, и в её голосе послышались льдинки – Ночь длинная была, много всего интересного произошло. Если коротко, то ты отметил День Рождения друга, покатался на машине и чуть не довёл меня до инфаркта.
Валера подсознательно ожидал криков и нотаций, из которых можно будет получить нужную информацию, но Женя осталась совершенно спокойной. И почему-то возникло ощущение, что это гораздо хуже. Женя Полозова пишет:
цитата:
-А что конкретно тебя интересует? – спросила она, и в её голосе послышались льдинки – Ночь длинная была, много всего интересного произошло. Если коротко, то ты отметил День Рождения друга и покатался на машине и чуть не довёл меня до инфаркта.
Вобщем, это можно было считать ответом, хотя ничего нового мальчишка не узнал. Катался все-таки... Хотя, вид выбитого стекла, вмятин и того, что осталось от фары, уже убедил Валеру, что, не смотря на провал в памяти, в машине он был. Что с Игорем? В любом случае, ничем помочь другу было нельзя. И, если Женя видела, как его выскребают из разбитой машины и увозят в лучшем случае в больницу, напиминать ей сейчас об этом не хотелось. Тем более, что перед глазами тут же ожили кадры из недавней сводки новостей, где была авария, и из машины, только не черной, как у Бурьяновых, а серой, вытаскивали пострадавших. Там еще ребенок был, девочка, маленькая совсем, и рядом плакала какая-то пожилая женщина. Скорее всего, бабушка...
Почему-то Валера представил себе на месте этой женщины Женю, точно так же стоящую и плачущую в ожидании, пока его вытащат из машины. Думать об этом было невыносимо. И что теперь делать, парень просто не знал: говорить с ним сестра явно не хотела, да и не о чем было говорить, все и так ясно. Попробовать извиниться? Или просто сейчас оставить ее в покое, дать выпить уже открытый пакет молока? Она же ясно дает понять, что его общество неприятно. Ничего не ответив, Валера развернулся и пошел в свою комнату, не отдавая себе отчета, что со стороны это выглядело даже хуже, чем когда утром он отворачивался и закрывался одеялом, не желая слушать Женю. Подойдя к окну, он увидел за домами угол зеленой крыши - дом Игоря, и решение появилось само: раз сестру спросить не удалось, проще самому дойти и убедиться, тут быстрым шагом не больше десяти минут. За окном уже темнело и явно похолодало, поэтому Валера взял куртку и решительно направился в сторону входной двери.
Ничего не ответив, Валера развернулся и пошел в свою комнату
Несмотря на то, что Женя хорошо знала брата и, в общем-то, была готова к такой реакции, эта выходка всё-таки резанула её где-то глубоко внутри. Уверенная, что Валера просто пошёл дуться, Женя задавила в себе желание шагнуть за ним и попробовать ответить на его вопрос ещё раз, только теперь отбросив все ненужные эмоции. Вместо этого она вернулась за стол и снова взяла в руки перекись, только теперь это движение стало бессмысленным: она просто бездумно перекатывала в руках бутылочку. Мысли её были далеко. Валера Полозов пишет:
цитата:
За окном уже темнело и явно похолодало, поэтому Валера взял куртку и решительно направился в сторону входной двери.
Сидеть ей долго не пришлось. Уже через несколько минут её насторожили странные звуки в соседней комнате. Послышался характерный шорох курточной ткани, решительные, быстрые шаги… Валера?! -Стоять!!! Крик опередил её на доли секунды. Женю подбросило на стуле, а в следующее мгновенье она уже огненным вихрем вылетела на веранду, становясь между Валерой и выходом во двор и всем своим видом заявляя, что брат сегодня точно уже никуда не пойдёт. От всего её призрачного спокойствия не осталось и следа. Она его даже за плечи схватила, подтаскивая поближе к себе: - Ты меня совсем, что ли довести хочешь? Ты куда на ночь глядя собрался?!
Женино появление оказалось неожиданностью, ведь буквально только что она с явной неохотой ответила на его вопрос, демонстрируя нежелание сейчас что-либо обсуждать. И Валера был уверен, что ей будет даже легче, если он на какое-то время уйдет из дома. Тем ни менее он остановился, растерянный. Женя Полозова пишет:
цитата:
Она его даже за плечи схватила, подтаскивая поближе к себе: - Ты меня совсем, что ли довести хочешь? Ты куда на ночь глядя собрался?!
Валера так и замер, не пытаясь сбросить ее руки и не понимая, в чем сейчас был не прав. И как лучше себя вести, чтобы не усугублять и без того тяжелую ситуацию. - К Игорю, - ответил наконец после достаточно долгой паузы. И тут он представил себе, как походит к знакомой калитке, возле которой, наверно, все еще стоит брошенный велосипед: Игорь поленился поставить его на место перед тем, как они вместе пошли отмечать. Поднимается по ступенькам (и вторая снизу непременно тихонько скрипнет), а потом входит в дом и смотрит в глаза его родителям, которые знают, что он, Валерка, тоже был там... Нет, все-таки хорошо, что Женя его остановила! - Игорь сейчас.... - Опять пауза, попытка подобрать слова, которые звучат не очень страшно, - в больнице?
Женька сначала подумала что ослышалась. Он, что, вообще последний страх потерял? Она уже собиралась его, как следует встряхнуть, чтобы он наконец-то пришёл хоть в какое-то чувство, как он заговорил снова, совсем по другому, едва слышно и с такими нотками, что Жене и самой стало не по себе: Валера Полозов пишет:
цитата:
- Игорь сейчас.... в больнице?
Женя только глазами захлопала, не уверенная, что правильно услышала: -Что? Игорь в больнице? Что ему там делать? Господи, да откуда Валера это вообще взял? С чего он решил, что с Игорем может быть что-то не так? Он же даже ничего не помнит! И тут её как холодной водой окатило: не «даже» а «именно потому что» ничего не помнит! Он же видел в каком состоянии разбитая машина, как бесилась Женька, как переживал Серегин отец, а что именно произошло, видимо, так и не понял.
Вместе с этим пониманием накатил жуткий стыд: несмотря на то, что сестре Валера устроил на редкость «веселые» выходные, заставить его мучиться в тоскливом неведении от какого-то гнетущего, призрачного чувства вины, совершенно непонятно за что – было особенной категорией свинства. Она даже по лицу несколько раз руками провела – привычка осталась с детства и означала, что Женя находится в некоторой растерянности.
-Валер – сказала она, снова касаясь его плеча, только теперь совсем по-другому, мягко – Всё хорошо. Пострадала только машина. Все живы и здоровы. Самое страшное, что может сейчас случится с Игорем – встреча с родительским ремнем за ночные приключения. Пора уже было заканчивать это затянувшееся недоразумение, которому она сама была виной. -Нам нужно поговорить, а тебе ещё бы и поесть неплохо. Пойдём – и так же мягко потянула его обратно на кухню.
Не в больнице? Значит... Хотя, в голосе Жени удивление, а не те скорбные нотки, которые он готов был услышать. Но все же хотелось той определенности, после которой не остается вопросов. Услышать от Жени, пересилить себя и дойти до того дома - не важно. Но идти никуда не пришлось. Женя Полозова пишет:
цитата:
-Валер – сказала она, снова касаясь его плеча, только теперь совсем по-другому, мягко – Всё хорошо. Пострадала только машина. Все живы и здоровы. Самое страшное, что может сейчас случится с Игорем – встреча с родительским ремнем за ночные приключения.
Валера почувствовал, как с его плеч словно снимают что-то тяжелое, холодное, с удушливым запахом. Игорь жив, и даже не нуждается в помощи врачей. И мысли о том, что во время их общей пьянки по его в том числе вине с приятелем случилась беда, наконец отступили. То, что родители Игоря были склонны вбивать в своего отпрыска правила поведения при помощи ремня, Валера знал и другу сочувствовал, но в то же время был уверен, что они его не убьют и не искалечат. Действительно, если сравнивать отцовский ремень и возможные последствия аварии, все было более чем хорошо. Об отце Сергея того же самого сказать было нельзя, но вмешательство спокойной и благоразумной Тамары означало, что парень конечно свое получит, но только когда гнев папаши утихнет настолько, что он сможет контролировать себя.
Валера посмотрел на сестру, неожиданно ставшую такой же чуткой и внимательной, как когда пыталась по мере сил и возможностей помочь ему справиться с последствиями похмелья. Сейчас казалось, что она все поймет и простит. Но, вспомнив утро, Валера понял, что одно неверное слово может все изменить. А подбирать верные он, как показала практика, не умел. - Спасибо, - прошептал мальчишка, не поднимая глаз и имея в виду все сразу: и помощь, и понимание, и ответ на так мучивший его вопрос.
Именно сейчас захотелось извиниться, но поверит ли она? Это же не первый раз с ним такое. Правда, тогда было меньше выпито, и обошлось без провалов в памяти и опасных выходок. В первый раз он пришел в гости к однокласснику, и там не оказалось родителей, зато нашлась уже початая бутылка виски. И утром было стыдно перед матерью того парня за испачканные полы в ванной и туалете. А потом еще поход с классом, когда он и еще несколько ребят прихватили с собой смесь колы с водкой, которая и на вкус поприятнее, чем просто водка, и внешне от колы не отличишь. В итоге после веселой ночи они были никакие, и пришлось вызывать машину. И естественно были клятвенные заверения родителей, что больше никогда ни капли алкоголя. Произносилось это точно так же, как обещания не получать тройки, да и четверки тоже - особенно когда снимают балл за такие позорные ошибки. И не опаздывать на уроки он обещал, и есть дома вилкой и ножом то, что так есть положено, и тяжелый рок не слушать, потому что это не музыка, а бессмысленное громыхание. Да мало ли что приходилось обещать, когда отец или мать стояли над душой? Если бы им было надо это от него услышать, Валерка бы обещал сделать так, чтобы отныне Солнце всходило на западе. Эта маленькая ложь дала бы как минимум передышку до утра...
Но при этом были вещи, которых он не делал безо всяких обещаний: то, что в его системе ценностей было на самом деле неправильным. И сегодня этот список пополнил алкоголь. Как минимум, злоупотребление им. Хотя понимание, как легко оказалось перейти черту, склоняло Валеру не пить вообще, чтобы потом не узнавать с чужих слов, что идиот, который чуть не разбился вместе с такими же невменяемыми друзьями - он сам. Но как объяснить это Жене, чтобы не звучало так же натянуто и фальшиво, как обещания родителям в прошлом, он не знал. Женя Полозова пишет:
цитата:
-Нам нужно поговорить, а тебе ещё бы и поесть неплохо. Пойдём – и так же мягко потянула его обратно на кухню
Валера пошел на кухню следом за сестрой, понимая, что поговорить действительно надо. А вот есть не хотелось вообще...
- Спасибо, - прошептал мальчишка, не поднимая глаз и имея в виду все сразу: и помощь, и понимание, и ответ на так мучивший его вопрос.
А Женька в очередной раз подивилась тому, как легко с Валерой меняется её душевное состояние. Вот только что ей было так тошно от всего: от этой дачи, душного вечера, самого Валеры и его выходок, от этого дурацкого разговора, к которому она хотела прийти, но только почему-то всё дальше уходила. А теперь она почти физически почувствовала, как одно слово, короткое, произнесенное так тихо, почти на выдохе, но источающее такую чистейшую искренность, полное глубокой, настоящей благодарности, сдвинуло в ней какой-то переключатель. Брата тут же захотелось крепко стиснуть в объятиях и ещё раз, два, тысячу раз повторить, что всё хорошо, прочувствовать, как напряжённое тело наконец-то расслабляется под её руками, даруя и ей ощущение этого «хорошо».
Ей почему-то вспомнилась, как давным-давно ему не хватало роста, чтобы нормально сидеть за столом, и он, игнорируя диванную подушку, неизменно залезал ей на коленки. Маленькую Женьку это раздражало, и она всегда упорно пыталась его спихнуть, но ровно до того момента, пока он не упирался руками в стол из-за всех сил вжимаясь в неё спиной и не тянул так тихонько и жалобно «Нуууу Жееень!» , что у неё просто не оставалось никакого запала продолжать борьбу и она, сдаваясь, сама обхватывала его руками. Когда же это было? Лет десять назад? Теперь бы Женька многое отдала, чтобы снова посидеть так с ним хотя бы пару минут, но это, конечно, было невозможным: Валера слишком вырос и повзрослел.
На кухне она дождалась, пока Валера сядет в пол-оборота за стол, а сама прислонилась к стенке напротив. Так показалось ей естественнее сейчас, быть чуточку выше и на отдалении, чтобы взгляд охватывал не только лицо брата, но всего его целиком: позу, жесты, эмоции. Интуитивно она чувствовала, что начинать этот разговор придётся ей, но с чего – не знала. И сделала самое просто, что ей пришло в голову – начала сначала: -Мы как разбежались, я же к Натке пошла и весь вечер у неё просидела. Вернулась уже довольно поздно – а тебя и дома нет. Сначала думала, что ты просто задержался, как это всегда бывает, вопросы к зачету поучила, дежурно понервничала. Потом светать стало, а тебя всё нет и нет. Решила пройтись по посёлку, может, встречу. Встретила. В перевернутом авто. По спине пробежал холодок, и Женька ощутила, как опять начинает волноваться. Слишком много холодного ужаса было в этом воспоминании. -Вы перевернулись на бок с таким ужасным грохотом, что, наверное, во всем поселке было слышно. И Серега ещё давил и давил на клаксон. Из домов даже люди повыскакивали, а один мужик тут же принялся колотить в лобовое стекло – испугался, что водителю плохо, наверное. Разбил… Мат-перемат, появляется до ужаса пьяный Серега, за ним Игорь. А тебя всё нет и нет... С каждым словом она говорила всё тише и тише, но и так было слышно, как неровно подрагивает её голос: - Я внутрь, а ты упал с заднего сидения головой вниз и вообще не двигаешься... Я думала... Потребовалось приложить некоторые усилия, чтобы договорить, только теперь совсем едва слышно, почти шёпотом: -Я так испугалась, я подумала, что ты шею сломал... На Валеру снова стало почти больно смотреть и она тут же опустила глаза вниз, на свои руки, нервно теребившие рукав кофты.
Отправлено: 08.06.16 23:50. Заголовок: Пока они шли, пока Ж..
Пока они шли, пока Женя садилась напротив, отступивший было кошмар вернулся. "Все хорошо." - Прозвучал в голове голос сестры. А что, если все плохо, просто хуже некуда, и это просто ложь во спасение? Те слова, которые ему, Валере было так необходимо услышать, пока его мягко и деликатно не подвели к мысли, что случившееся не изменить, и его вины тут нет, и надо просто жить дальше. Если это была ложь, не хотелось даже думать, каких усилий стоило Жене настолько убедительно врать. Валера бы не смог... Даже если бы считал правильным и очень хотел, не получилось бы. Садясь за стол и ожидая, что скажет сестра, мальчишка невольно вздрогнул от охватившего его страха. Женя Полозова пишет:
цитата:
-Мы как разбежались, я же к Натке пошла и весь вечер у неё просидела. Вернулась уже довольно поздно – а тебя и дома нет. Сначала думала, что ты просто задержался, как это всегда бывает, вопросы к зачету поучила, дежурно понервничала.
Женя начала издалека, что было ожидаемо. Каждое ее слово приближало развязку, и Валера уже не был уверен, что действительно хочет знать. Может, лучше оставить как есть, поверив в утешительное "все хорошо"? Валера внимательно посмотрел на Женю, только сейчас заметив... Память тут же услужливо предъявила автомобиль Бурьяновых с выбитым лобовым стеклом и торчащими по краям осколками. Неужели она порезалась там, об это самое стекло? Что же он натворил! Еще совсем недавно история о том, что старшеклассница из их школы, известная своей застенчивостью и примерным поведением, напилась на выпускном и полезла на столе исполнять стриптиз, вызывала только снисходительную ухмылку. Просто не верилось, что алкоголь может заставить без преувеличения перестать быть собой, совершать дикие поступки и заставлять страдать близких людей. Не чуть-чуть, не иногда. Никогда. Женя Полозова пишет:
цитата:
Мат-перемат, появляется до ужаса пьяный Серега, за ним Игорь. А тебя всё нет и нет...
Женя Полозова пишет:
цитата:
Я внутрь, а ты упал с заднего сидения головой вниз и вообще не двигаешься... Я думала... Потребовалось приложить некоторые усилия, чтобы договорить, только теперь совсем едва слышно, почти шёпотом: -Я так испугалась, я подумала, что ты шею сломал...
Вот теперь он окончательно поверил: живой Игорюха, обошлось. Но легче не стало. Что чувствовала Женя, когда решила, что Валерка погиб, он сейчас понимал очень хорошо. Посмотрев на ее руки, он понял, что она все еще мысленно там, возле перевернутого автомобиля, и что для нее весь этот ужас продолжается. Захотелось что-то сказать или сделать, чтобы ей стало легче, но правильных слов не было. А у Жени были, то самое "все хорошо". - Но ведь все хорошо, я ничего не сломал, - Валера постарался, чтобы голос звучал спокойнее и увереннее. И получилось как-то слишком легкомысленно...
Голос брата вывел Женю из состояния нервной задумчивости. Сначала она уловила спокойные уверенные нотки в его голосе, которые ей почему-то показались с примесью снисходительности и только потом до неё дошёл смысл его слов. Слова были так похожи на те, что она ему сама говорила там, на веранде только что, но прозвучали как-то совсем по-другому, бездумно и легкомысленно. Она даже вскинулась и отчеканила чуть более резко, чем собиралась: - Я вижу.
И только после этого обратила внимание, что Валера выглядел совсем не насмешливым, скорее растерянным и расстроенным… виноватым. Это расхождение картинки со звуком несколько сбило её с толку. А впрочем, вместо того, чтобы каждый раз вот так вот вспыхивать, не лучше ли спросить напрямую? -Валер, ты действительно считаешь, что ничего особенного не произошло?
Она даже вскинулась и отчеканила чуть более резко, чем собиралась: - Я вижу.
Он опять что-то сказал не так, или просто Женя сейчас вся как натянутая струна, и недавно пережитое заставляло ее болезненно реагировать на совершенно невинные слова? Если бы было можно вернуть время назад и не пойти вообще на этот чертов день рождения... Но в жизни, к сожалению, нет опции загрузить backup. Женя Полозова пишет:
цитата:
-Валер, ты действительно считаешь, что ничего особенного не произошло?
И опять вспомнилась сцена из новостей с плачущей бабушкой и девочкой, которую сначала заслоняла спина одного из медиков, а потом от нее поспешно отвели камеру: даже телеоператор при всем своем цинизме оказался не готов снимать такое. Опять что-то щелкнуло, и вот уже на месте пожилой женщины снова оказалась Женя, а из машины на этот раз вытаскивали не Игоря, а самого Валеру. Стало зябко, и он поежился. И промелькнуло в голове, что если бы он погиб, ему было бы уже все равно. А сестре жить с уверенностью, что это она недосмотрела. И не важно, что на самом деле ее вины ни в чем нет.
Мальчишка тряхнул головой, отгоняя страшное видение. Об этом говорить нельзя. Это словно расколупывать раны, сгущая краски, возвращая и без того тяжелые переживания с додуманными жуткими подробностями. Хотелось наоборот найти какую-то ширму, которая скрыла бы страшную картинку.
О чем тогда можно? Что нажрался как скотина, и Женьке пришлось тащить его домой на себе, укладывать в кровать, а потом еще наверняка отмывать перепачканные полы, как тогда Алешкиной маме? Но рядом с аварией все это, вызывавшее с утра мучительный стыд, было мелочью, не стоящей упоминания.
Валера смотрел в пол, не зная, что ответить, чтобы Женя поняла, насколько он сожалеет о случившемся, и при этом отвлеклась от самого главного. Но пауза и так слишком затянулась.
- Я напился до свинского состояния, - констатировал он очевидный факт. - Я тебе все выходные испортил. Снова замолчал, так и не поднимая голову, уставившись в мелкую трещинку на стыке половиц. А потом добавил, совсем шепотом: - Извини...
Очень хотелось, чтобы Женя поняла и несказанное тоже...
Отправлено: 10.06.16 22:26. Заголовок: «Друг дорогой, Что т..
«Друг дорогой, Что ты сделал с собой…?» Стена за спиной была неуютной и холодной, ужасно твёрдой, так, что от неё уже начинала болеть спина. Но Женька вжималась в неё все сильнее, так, чтобы каждым позвонком можно было прочувствовать шероховатую деревянную поверхность. Она наконец-то оставила в покое рукав, усилием воли заставив себя положить руки на стол, ладонями вниз и чувствуя себя как-то неестественно от этой позы примерного ученика, но не смея шелохнуться, прежде, чем услышит ответ. Женя мучительно соображала о том, как правильно сложить те беспорядочные мысли, что крутятся в её голове в один стройный довод, такой, чтобы в нём было всё, что так хочется рассказать, пояснить, объяснить… требовать. Как же, черт возьми, сказать человеку о том, как ты его любишь, всем своим существом, до самых кончиков пальцев, просто за то, что он есть, что он её брат? Младший брат, за которым она не умеет следить, которого не умеет воспитывать, который располовинил её детство на до и после, вмешав в её жизнь ответственность и бесконечную нежность старшей сестры.
Валера не двигался, уставившись в пол, наверное, тоже выбирая что-то особенное из своих образов и мыслей, и Женя почувствовала, как до ужаса сильно ей хочется сейчас увидеть его взгляд, прочитать в нём всё невысказанное, что он, возможно, не может произнести вслух.
Когда то давно, когда ещё мир казался им огромным, она умела это делать. Она читала его как раскрытую книгу, угадывая мельчайшие изменения в ходе его мыслей и настроений, так, как это никогда не умели делать родители по отношению ним обоим. Когда-то он бежал к ней с малейшими переживаниями и она становилась незыблемым источником его уверенности и решением маленьких, но таких важных детских проблем. А потом они стали вырастать и угадывать его стало всё труднее, а иногда – практически невозможно. У него были какие-то свои интересы и заботы, в которых Женьке не находилось места. И хотя она понимала, что это правильно и естественно, всё равно постоянное отдаление брата вгоняло её в тоску, от которой так противно тянуло внутри.
Валера Полозов пишет:
цитата:
- Я напился до свинского состояния. Я тебе все выходные испортил. - Извини...
Она приоткрыла рот, собираясь ему ответить, но тут же закрыла его. Опять одно слово, в которое он вложил так много, что это нельзя было описать словами – только уловить, сбило всё её мысли в кучу, оставив после себя только невнятную мешанину. Заготовленная было речь тут же улетучилась, оставив после себя пустой лист.
А Женька, руководимая одними лишь обостренными до предела чувствами, вдруг метнулась вперед, задев шаткий стол, встала прямо перед Валерой. Сзади послышался звук падающей на пол бутылочки с перекисью, но она уже не обратила на неё внимание. Всё, что её сейчас занимало – это Валера, так и сидевший с опущенной головой. С особенной нежностью она коснулась его головы, провела руками по густым волосам и обхватила ладонями его сосредоточенное лицо, аккуратно, но довольно твёрдо поднимая его и заставляя вглянуть на неё. В темных глазах плескались удивление, сожаление и ещё что-то очень тоскливое, чему она не смогла дать определение. Было и что-то ещё, не менее важное, но это Женя так и не сумела разобрать. - Валера – произнесла она негромко. Собственный голос показался ей незнакомым, но звучал со всей искренностью, на которую она была способна - В следующий раз, когда решишь, что тебе надоело жить, возьми меня с собой, хорошо? Фраза и самой показалась Женьке странной, и, пожалуй, девушка сама не могла бы сказать, что она значит: что она не будет жить без Валеры, или то, что не даст ему самому умереть по глупости, но очень уместной.
- Валера – произнесла она негромко. Собственный голос показался ей незнакомым, но звучал со всей искренностью, на которую она была способна - В следующий раз, когда решишь, что тебе надоело жить, возьми меня с собой, хорошо?
Он не решал умереть. Хотя ничего, связанного со злополучной поездкой до ближайшей канавы, Валера по-прежнему вспомнить не мог, в этом не было сомнений. Просто затуманенный алкоголем мозг перекрашивал все вокруг другими цветами, и добро и зло вполне могли поменяться местами, а здравый смысл отступить куда-то на десятый план. Там был не Валерка, а кто-то другой. И этому другому было... весело? ... любопытно? ... неловко перед приятелями отказаться? А может быть, просто пофиг, словно включился какой-то автопилот. В любом случае, ничего сознательного и осмысленного. И сестра, похоже, просто не понимала, до какой степени от водки у него вырубились мозги. Хотя вроде там потом, после водки, еще что-то было... В любом случае, развивать эту тему, прикидывая, на какие еще идиотские поступки с перспективой летального исхода способен пьяный Валера, не хотелось. Особенно в обществе ребят из поселка, которые и в трезвом-то состоянии не всегда отличались здравомыслием.
- Я больше с Серым пить не буду, хоть там у него десять раз днюха. - Пообещал Валера, имея в виду не только выпивку, но и вообще... У Сереги бывали порой такие идеи, о которых Жене лучше не знать, иначе она места себе не будет находить, когда ее брат уходит к приятелям. И добавил, для уверенности: - Ты меня никогда пьяным не увидишь. Об этих словах он, впрочем, тут же пожалел. Слишком часто звучало раньше в похожем контексте это самое "никогда". Пускай не Женьке, а родителям...
А потом что-то кликнуло, и мальчишка весь словно заледенел. "Возьми меня с собой, хорошо?" Не понял сразу. Но сейчас отдалось таким ужасом, что недавние мысли об Игоре рядом с этим показались мелочью. Если с ним что-то случится, по его вине или просто так, всякое бывает... Иногда не надо напиваться и садиться в машину к не умеющему водить пьяному парню, достаточно идти не по той по улице не в то время...
- Я не хочу умирать, но если..., - он так и не смог закончить предложение и перешел к самому главному, - ты НЕ пойдешь за мной, - он выделил голосом "не". - Обещай, пожалуйста.
- Я больше с Серым пить не буду, хоть там у него десять раз днюха. - Ты меня никогда пьяным не увидишь.
Женька слишком хорошо знала цену обещаниям брата – тысячу раз видела, как он, не задумываясь, бросает их в лицо матери, в надежде, что ей наконец-то надоест читать свою однотонную нудную лекцию, и она, махнув на него рукой, отстанет. Или хотя бы замолчит. Видела его обещания отцу, приятелям, каким-то знакомым – повезет, если он хотя бы одну пятую из них действительно выполнил.
Но видела она и кое-что ещё. Несмотря на то, что она старалась от него никогда никаких обещаний не требовать, он иногда давал ей их сам, когда считал необходимым. Давал редко и поэтому они приобретали особый вес – который он не мог просто так сбросить, Женька это ясно видела. Даже если что-то из этих обещаний в итоге не выполнялось, она всё равно знала, что брат действительно старался. Сейчас поверить было нелегко, потому что где-то внутри всё ещё шевелились остатки пережитого ужаса. Но поверить было нужно, и Женя сказала: -Твоё слово. – И добавила чуть погодя – И без меня тоже, пожалуйста, не налегай особенно.
Валера Полозов пишет:
цитата:
- Я не хочу умирать, но если..., - он так и не смог закончить предложение и перешел к самому главному, - ты НЕ пойдешь за мной, - он выделил голосом "не". - Обещай, пожалуйста.
У Жени даже щёки слегка заалели, когда она сама в полной мере осознала, что сказала. Она прекрасно знала, что Валера любит жизнь, так же, как и любит её она сама, целиком, не разделяя на хорошее и плохое, во всей её полноте и красках. Но сейчас, чувствуя, как брат онемел под её руками, пораженный тем, что она произнесла, она подумала, что путь выбрала верный. Хотя бы потому, что теперь каждый раз, когда ему в голову придёт какая-нибудь глупость, эта неловкая фраза всегда будет жечь его могильным холодом и страхом за сестру. Повторять такое обещание было действительно жутко, потому что, говоря такое, Женя будто бы действительно подтверждала, что Валера может умереть. Поэтому, вместо того, чтобы согласиться с его мольбой, она произнесла, не совсем логично: -Всё будет хорошо. – Как всегда, вкладывая в эти слова особое чувство и наконец-то выпустила его лицо из рук.
И сразу полезли какие-то обычные, земные мысли: вспомнилось, что Валера не ел целые сутки, и что голодать столько вредно, да и сама она не особенно сытая. Надо бы что-нибудь приготовить, может, консервы с макаронами разжарить? Вон, целая банка тушенки. Ну, или хотя бы молока с печеньем попить и то хорошо. Куда же мама стаканы убрала осенью…?
-Твоё слово. – И добавила чуть погодя – И без меня тоже, пожалуйста, не налегай особенно.
Все-таки поверила. Или просто не хочет его разочаровывать? Он и сам понимал, что было слишком много лжи. Мальчишка молча кивнул, отвечая на ее последние слова: напиваться в Женином отсутствии он тоже не собирался. Не смотря на то, что у многих приятелей Валеры были вполне однозначные представления о том, чем настоящий взрослый парень отличается от сопляка или, что звучало еще оскорбительнее, от бабы, мальчишка умел сказать "нет", когда считал это необходимым.
Впервые это "нет" прозвучало, когда несколько лет назад Сережка предложил вечерком слазить в Петровичу за малиной. Валера тогда тоже был с Женей, а родители остались в городе. И когда мальчишка представил себе, как этот старый хрыч, если их застукает на своем участке, попрется, брызгая слюной, орать на его сестру, он идти отказался. "Да с меня батя, если узнает, шкуру спустит, " - явно гордясь своей смелостью вмешался в разговор Игорь, -"но я иду, как видишь." Валера посмотрел на приятелей и отрицательно покачал головой. И они, как ни странно, если не поняли, то приняли его право на отказ. Кстати, Петрович тогда выскочил из своей покосившейся времянки практически сразу, ребята даже полакомиться не успели...
Женя Полозова пишет:
цитата:
Поэтому, вместо того, чтобы подтвердить его слова, она произнесла, не совсем логично: -Всё будет хорошо.
Она пойдет за ним. В этом сумасшедшем мире, где сталкиваются машины, падают самолеты, в темных подворотнях поджидают бандиты и весной срываются сосульки с крыш, она, если что-то окажется не так, возьмет второй билет в одну сторону. Все-таки не поверила и думает, что его сможет удержать от очередных глупостей только такой ультиматум. Это не шло ни в какое сравнение с родительскими нотациями, и даже промелькнула мысль, что было бы лучше, если бы она его выпорола, чем так. Вон у того же Игоря предки уверены, что этим способом до него лучше доходит, чем словами. Ничего не будет хорошо. Захотелось уйти в свою комнату, или даже пойти побродить по улицам в надежде никого не встретить, но Валера, пересилив это желание, просто отвел от себя Женины руки, встал и отошел немного в сторону, но остался на кухне, пока еще сохраняя внешнее спокойствие, хотя внутри все кипело. Он срывался редко, старался уйти от конфликта всеми силами, но сейчас не выдержал. Женин ультиматум стал той последней соломинкой, после которой что-то надломилось и рухнуло, словно напряжение всего этого кошмарного дня наконец нашло выход. - Я сейчас сгоняю в магазин за водярой, ладно? - Как ни странно, голос был спокойный, но как будто чужой. - Выжру ее прямо тут, ты же мне не позволишь убиться? И не придется идти за мной. - Он горько усмехнулся. Где-то на уровне подсознания было понимание, что все это подло и гадко, и надо немедленно замолчать, но накатила какая-то гремучая смесь бешенства с отчаянием, заглушавшая все. На самом деле пить не хотелось, и он тут же честно сказал об этом. - Знаешь, мне сейчас противно даже думать об алкоголе, придется вливать его в себя чуть ли не силой, но я справлюсь. Зато потом так хорошо станет, и можно будет хотя бы пока не протрезвею не думать, что ты из-за меня наглотаешься какой-то дряни или полезешь в петлю. Он замолчал и сделал вид, что задумался. - Ах да, я ж обещал. Но ты все равно не поверила, так что какая теперь уже разница?
Он просто отвел от себя Женины руки, встал и отошел немного в сторону, но остался на кухне, пока еще сохраняя внешнее спокойствие, хотя внутри все кипело.
Женя, которая уже считала конфликт исчерпанным, и что теперь-то всё обязательно наладится, не обратила на этот жест абсолютно никакого внимания. Мало ли, что ему нужно? Может, в уборную, а может, решил сходить переодеться.
Зато она вспомнила, наконец-то, где старые советские граненые стаканы, которые достались им ещё от бабушки и которым место теперь было только на даче, среди таких же неприкаянных вещей. Она наклонилась вниз, нашарила холодную пластмассовую ручку ящика и выдвинула. Вот они. Интересно, их нужно мыть?
Валера Полозов пишет:
цитата:
- Я сейчас сгоняю в магазин за водярой, ладно? Выжру ее прямо тут, ты же мне не позволишь убиться? И не придется идти за мной. - Он горько усмехнулся.
Она услышала громкий, пронзительный звон, недоуменно оглянулась, и только потом поняла, что источником такого грохота стала она сама: выронила стакан, и он, встретившись с твёрдой поверхностью кухонной плитки разбился не на пару частей, как это бывает обычно, а на неисчислимые кусочки, загораясь под желтой лампой тысячей граней мелких осколков. Она перевела испуганный взгляд на Валеру, всё ещё не понимая, что стало причиной такого взрыва и ещё больше пугаясь от этой неизвестности.
Валера Полозов пишет:
цитата:
- Знаешь, мне сейчас противно даже думать об алкоголе, придется вливать его в себя чуть ли не силой, но я справлюсь. Зато потом так хорошо станет, и можно будет хотя бы пока не протрезвею не думать, что ты из-за меня наглотаешься какой-то дряни или полезешь в петлю.
-Я…. Я не… Она задохнулась от всего сразу. От того, что Валера услышал в её словах совсем не то, что она хотела сказать, от того, что она даже и не думала о том, что их настолько буквально можно истолковать, от его напора, которому она, растерявшая уже всю свою злость на него, никак не могла противостоять. Она шагнула было к нему, но тут послышался хруст осколков и она почувствовала, как острые края впились ей в тонкую подошву кроссовка и остановилась, умоляюще глядя на него. -Валера! Но он не услышал.
Валера Полозов пишет:
цитата:
- Ах да, я ж обещал. Но ты все равно не поверила, так что, какая теперь уже разница?
- Я поверила! – выдохнула она тихо, почти жалобно, отвечая хотя бы на это, последнее обвинение. И почувствовав, как второй раз за сутки накатывают непрошенные слезы, вставая давящим комком в горле, она покрепче сжала челюсти, надеясь, что в этот раз ей хватит сил сдержаться.
Отправлено: 11.06.16 15:28. Заголовок: Близкие люди - это т..
Близкие люди - это те, кто знает все твои болевые точки. И к сожалению иногда этим пользуется... Напиться, чтобы забыться на самом деле тоже не было никакого желания, просто Валера инстинктивно ударил побольнее и, когда Женя выронила стакан, с каким-то постыдным удовлетворением понял, что попал. Женя Полозова пишет:
цитата:
-Я…. Я не…
Тоже сорвалась со злости, не понимая силы своих угроз? Не осознавая, что этого пожалуй и в самом деле достаточно, чтобы удержать Валерку даже от тех поступков, которые он считает правильными, но... Женя Полозова пишет:
цитата:
- Я поверила! – выдохнула она тихо, почти жалобно, отвечая хотя бы на это, последнее обвинение.
Вот зачем эта бессмысленная ложь? Обычно Валера мог понять по Жениным интонациям то, что она имела в виду, но сейчас был слишком на взводе. Если бы поверила, просто не было бы тех страшных слов... Да и не нужно было никаких оправданий. Он и сам уже не знал, что надо... И тут вспыхнула картинка. Конец лета. Вечер, и тени кажутся какими-то неестественно длинными, а ветка рябины возле самого крыльца в свете заходящего солнца похожа на драгоценные камни...
- Ты Ваську Игорюхину помнишь? -Спросил он внезапно. Такой наглядный пример показался очень уместным. И что Женя помнит Василису, он практически не сомневался: такое не забудешь. Хотя почему в тот вечер они вместе пошли к Игорю, забылось. Но Женя была рядом, когда маленькая паршивка, стоя на крылечке, требовательно выговаривала матери: "Я хочу ту куклу с голубыми волосами! А если не купишь, то я тогда..." - Огляделась по сторонам, ища, чем бы подкрепить угрозу, и расплылась в довольной улыбке. - "Я залезу на тот сарай, прямо на крышу. Спрыгну, сломаю ногу, и ты будешь в этом виновата!"
Когда Валера был у Игоря дома, несколько раз видел, как в комнату друга врывались взбешенные отец или мать, а за спиной у взрослого маячила довольная мордашка сестренки: опять нажаловалась. Иногда он даже слышал, как она кляузничала своим противным тонким голоском, смешивая правду и ложь. Но та сцена с куклой была, наверно, самой отвратительной из всех ее выходок, свидетелем которых стал Валера.
Отправлено: 12.06.16 00:25. Заголовок: И от чего в жизни вс..
И от чего в жизни всё так сложно? Почему любая попытка понять друг друга иногда только ввергает в сложный водоворот невысказанного, непонятого до конца. И почему именно с самыми близкими мы иногда с таким упорством говорим на разных языках? Осколки под ногами завораживали взгляд своим теплым блеском и Женя разглядывала их, опустив голову, ощущая, как одна секунда поменяла их местами, сделав его правым, а её – виноватой. Она сильнее надавила ногой на осколки, будто бы проверяя, прорвётся ли тоненькая подошва под её напором.
Валера Полозов пишет:
цитата:
- Ты Ваську Игорюхину помнишь?
Конечно, она помнила эту маленькую, противную девочку, для которой не существовало правил кроме одного «я хочу» и ради этого «хочу» она была готова пойти на всё, что угодно. Женька до сих пор не понимала, как так получилось, что дравшие Игоря за любую провинность родители, так легко спускали все, даже самые отвратительные, выходки Василисе. Может потому, что она была похожа на маленького ангела, со своими длинными хвостами, забранными с неизменными пышными бантами, кукольным личиком и огромными синими глазами? Правда, это впечатление рассеивалось, как только она открывала свой маленький розовый ротик.
Жене тоже вспомнился тот уже не горячий, но ещё по летнему теплый и сухой вечер, облупившийся за долгий год порожек, с веселой россыпью солнечных зайчиков по ступенькам и маленькая девочка, стоящая на самой нижней. Топот маленькой ножкой, и требовательный голосок, обещавший, что если не сделают так, как она хочет, то она сделает больно себе. Помнится, Женька тогда даже подумала, что ей, маленькой засранке, действительно стоит исполнить свою угрозу – осознать наконец, что это такое, с тем чтобы больше никогда не пытаться давить на родителей таким способом.
И сейчас она очень четко прочувствовала параллель, которую пытается провести Валера между ней и сестрой Игоря. И стало как-то совсем гадко. -Я поняла – сказала она тихо после долгой паузы и не требуя больше никаких пояснений. – Я Василиса. -Прости. Вот только она никогда не хотела ей быть. Неужели он не понимает?! -Понимаешь… - сказала она после ещё одной длинной паузы – Я просто хотела сказать что, твоя с… - она запнулась на секунду – смерть воспринимается мной как своя собственная. И когда ты так бездумно рискуешь свой жизнью… Это... «Это больно» - подумала она, но так и не сказала.
Отправлено: 12.06.16 03:04. Заголовок: Хотелось хоть как-то..
Хотелось хоть как-то отвлечься, и Валера стал вспоминать Ваську, не этот августовский вечер, а вообще. Как она в пруд упала, например. И как ее оттуда спасали и утешали потом. Лето было жаркое и практически без дождей, пруд обмелел настолько, что там в самом глубоком месте метра наверно не было. Васька-то вообще плюхнулась возле берега, где совсем мелко, и ревела, стоя на четвереньках в воде. Наблюдавший за процессом спасения издали Серега, никогда не отличавшийся тактичностью, вдруг промурлыкал себе под нос известную детскую песенку, малость ее перефразировав:
"Имя вы не зря даёте, Я скажут вам наперёд: Как вы Ваську назовёте, Так она и поплывёт!"
Он вообще частенько прикалывался про то, как должно быть трудно жить на свете девочке по имени Вася. Или намекал, что называть ее Муркой или Жучкой было бы лучше. Особенно Жучкой - с учетом того, что из нее, такой, вырастет. Игорь приходил в бешенство, несколько раз они с Серегой даже подрались из-за этого. А в тот день Игорь бегал вокруг своей ненаглядной Васеньки, которая уже была спасена и старательно рыдала, прижавшись мокрой головой к плечу отца, и песенку, к счастью, не услышал.
Хруст стекла под ногами Жени заставил вздрогнуть и вернуться к действительности. Женя Полозова пишет:
цитата:
-Я поняла – сказала она тихо после долгой паузы и не требуя больше никаких пояснений. – Я Василиса. -Прости.
Ну конечно нет! Разница между этой эгоисткой мелкой, которая играла у родителей на нервах ради какой-то фигни и Женей, воспользовавшейся тем же самым способом шантажа, чтобы спасти брата от него самого была, как казалось Валерке, очевидной. Он просто имел в виду, что так нельзя. Даже не ради новой игрушки, а ради его же блага. Хотя, - и эта мысль была совершенно некстати, - у него в возрасте Васьки тоже были совсем другие ценности, и могла оказаться очень важна какая-нибудь машинка, или конструктор Lego. Но не оказалась же! Даже когда он был маленьким, и очень хотелось, но не покупали, он не смог бы... так. И Женя бы не смогла, если бы видела какой-то другой способ его удержать. - Ты не Василиса, и ты хотела, чтобы мне было лучше... "Но я не могу так. Ты бы и сама так не смогла на моем месте." Женя Полозова пишет:
цитата:
-Понимаешь… - сказала она после ещё одной длинной паузы – Я просто хотела сказать что, твоя с… - она запнулась на секунду – смерть воспринимается мной как своя собственная. И когда ты так бездумно рискуешь свой жизнью… Это...
- Я не рисковал, пьяному не страшно. - Риск для него был чем-то сознательно-опасным, когда нужно преодолеть себя, переступив через страх. - Я даже не помню почти ничего... Почти - потому что еще одно воспоминание вернулось: Серега с ключами от машины зовет кататься, а ему не хочется вставать, и еще больше не хочется идти на улицу, где темно и холодно. И фильм вроде смотреть собирались... А страха или хотя бы какой-то настороженности не было. Ответ вырвался раньше, чем Валера успел понять, что это может напугать еще сильнее - настолько полная потеря контроля над собой.
Захотелось сменить тему, в надежде, что слетевшая с языка глупость не заставит задуматься. - Она той куклой даже почти не играла... - Валера снова перевел разговор на Василису. Почему-то именно это было важно. Что такой ценой добытое сокровище очень быстро надоело, и валялось в картонной коробке с игрушками "в разобранном виде", как называл это Игорь. То есть одежда была снята, а все, что в принципе отламывалось - отломано. И отец иногда вываливал из коробки на ковер кучу кукольных туловищ, рук, ног и голов, ремонтировал то, что еще можно было починить и выбрасывал безнадежно испорченное.
Женя перенесла почти весь вес на выставленную ногу, так, что стало почти больно. Валера Полозов пишет:
цитата:
- Ты не Василиса, и ты хотела, чтобы мне было лучше...
Хотела. Но она совсем забыла, с какой осторожностью нужно говорить о таких вещах. Особенно с Валерой, который и так часто воспринимает невинные на её взгляд, слова в штыки, а уж такое… Женька и сама бы сорвалась. Господи, да откуда в ней вообще взялось столько глупого пафоса? «Возьми меня с собой…» Женьке подумалось, что эта фраза больше подходит для какого-то мыльного сериала, которые обычно крутят по каким-то десятым каналам, и которые так любила смотреть их мама.
Валера Полозов пишет:
цитата:
- Я не рисковал, пьяному не страшно. Я даже не помню почти ничего...
Женя повела плечами, чувствуя, что брат её опять до конца не понял. Именно то, с какой легкостью Валера способен довести себя до состояния полной неадекватности и пугало её больше всего: -Но ты же понимаешь, что это в тысячу раз хуже? «Пьяному не страшно…. Я даже не помню ничего» В этой фразе было что-то до боли знакомое, даже та интонация, с которой она произносилась. Будто бы она уже её слышала, кажется, даже на этой кухне, но так давно, что в голове остался один образ. Зато на ум пришла совершенно другая, кажется, тоже откуда-то из самых задворок сознания и звучащая голосом отца: «Да Коля вообще не понимает, что творит. Алкоголь ему все мозги отключил уже...». «Коля…?» А потом у неё перед глазами возникло ещё одно, наполовину стертое годами воспоминание.
Женя лежит и почти не дышит. Оно пришло и стучится, скребется в окно своей кошмарной, безволосой серой лапой. Скрюченные, переломанные пальцы уже ползут к форточке и так ужасно хочется зажмуриться и не смотреть, но тогда оно точно проберётся в комнату, заползет к ней в постель... Жене ужасно хочется заплакать, чтобы мама услышала её и пришла к ней, но никак не получается, а в окно все стучит и стучит страшный ночной гость и так страшно скрипит и трещит...
Где-то за гранью сознания Женя помнит, что прямо за её окном растёт давно высохшая лиственница, чисто выбеленная старостью и ужасно шаткая и одна её особенно длинная ветка переломилась сегодня днём не до конца, и ткнулась прямо в окошко. Что сегодня и днём было очень ветрено, а к вечеру ветер только усилился... Но сейчас бурная детская фантазия упорно вытесняя здравый смысл, убеждает, что это страшное чудовище, которое просто маскируется веткой... Которое пришло за ней и пока ещё оно ждёт, но вот его терпение уже на исходе...
В какой-то момент ветка стучит в окно слишком сильно, так, будто бы действительно собирается выбить стекло и ужас, охвативший Женьку, достигает своего пика. С жалобным визгом она вскакивает с постели и выкатывается в коридор. В коридоре горит ночник и его спокойный тёплый свет моментально успокаивает девчонку и она долго стоит возле него, ласковая оглаживая одной рукой шероховатую поверхность плафона, а другой упорно трет глаза, стирая выступившие от страха слёзы. Возвращаться обратно всё ещё страшно, ОНО все ещё там, и Женя не поворачиваясь к двери спиной, боком идёт искать маму или папу, которые точно где-то рядом и наверняка не дадут её в обиду никому. Даже этому.
Она слышит их приглушённые голоса на кухне, звон чайных ложечек о чашки и страх все больше отпускает её маленькое сердечко. Она почти уже готова побежать у ним навстречу, как вдруг слышится долгий тревожный звон телефона. Родители переговариваются и Женя слышит в их голосах удивленные, вопрощающие и недоуменные нотки, а телефон все звонит и звонит и этот звук кажется ей ещё неприятнее, чем скрип страшной веточной руки по стеклу. Видимо, кому-то из них это надоедает, потому что звон как то очень внезапно обрывается, и любопытная Женька выглядывает из угла, посмотреть, что там такого делают родители.
Мама стоит у телефона спиной к Жене и как то очень, очень долго молчит, так долго, что Жене начинает казаться, что это какая-то особенная игра - молчать по телефону. Но мама не играет, потому что она вдруг становится какая-то страшная, когда отрывает от уха трубку и что-то шепчет одними губами. На диване сидит отец, и Жене хорошо видно его лицо. Сначала спокойное, оно вдруг начинает меняться, медленно, как в пластилиновом мультике, а потом он открывает рот и выдыхает со страшным хрипом, видимо, повторяя слова матери: - Коля с... сг... сгорел...? И Женька ничего не понимает, но обмирает вдруг сама от того, с какими чудовищными интонациями произносит это папа. Выражение его лица вдруг застывает, будто бы маска, а губы становятся почти белыми и от этого Жене вдруг становится так до ужаса плохо и страшно, что с этими новыми впечатлениями не сравнится никакое чудовище, так беспардонно рвущееся её похитить. Отца начинает крупно, практически беспрерывно колотить и это выглядит так зловеще, что Женя пятится назад, так его и не окликнув. Четыре маленьких шажочка, а потом она разворачивается и сломя голову бежит к себе обратно в комнату. К своему безобидному чудовищу.
Кажется, брат ещё что-то говорил про Василису, про её куклу, но Женя этого уже не слышала. Будто бы последний страшный пазл встал на своё место обозначив истину, которую она давно подозревала, но никогда не была в ней уверена. Её затошнило. Мир на секунду потерял чёткость, покачнулся утвердительно на найденную разгадку и она поняла, что если не схватится за что-то, то на неё наплывет пол, полный ярких стеклянных песчинок. Рука наткнулась на холодный бортик раковины и Женя тут же в неё вцепилась так, что побелели пальцы.
Все даты в формате GMT
3 час. Хитов сегодня: 1
Права: смайлы да, картинки да, шрифты нет, голосования нет
аватары да, автозамена ссылок вкл, премодерация вкл, правка нет
- участник сейчас на форуме
- участник вне форума
