Отправлено: 25.05.16 23:09. Заголовок: Залетные выходные

Наверное, ничего в весне Женька так не ценила, как первые майские деньки. Уже приветливо-солнечные, но ещё не обжигающие, они были ласковым предчувствием стремительно накатывающего лета. Они были – кратковременной, но такой значительной передышкой перед последним, заключающим рывком, подводящим под этим учебным годом жирную черту.
Май нес собой ожидание чего-то очень хорошего, доброго и светлого, он веял мечтами о прекрасном, но зыбком, как разгорячённый воздух.
А ещё май – это начало дачного сезона. А тут ничего и объяснять не нужно, сколько приятных ассоциаций вспыхивает в голове при этом словосочетании: быстрая речка, свежий, незамутненный воздух, горячий дух свежеприготовленного шашлыка…
Для Женьки дача была ещё и обиталищем детства. Слишком много её детских воспоминаний умещал в себе этот чуть облезший, но всё ещё крепкий домик, ничуть не изменившийся за последние десять лет, высокий деревянный забор и пыльный кусочек улицы, маленькой, но знакомой наизусть. Пройдёшь по ней двадцать два шага вперед (хотя теперь, конечно, меньше), повернешь направо, ещё одиннадцать шажочков и упрешься в маленький, покосившийся домик, на пороге которого они когда-то с лучшей подругой выдумали тысячу новых игр.
В этом году всё складывалось всё как нельзя удачно. Родители, у которых вдруг появились какие-то неотложные дела в городе (и что такого могло произойти перед самыми выходными?!), на дачу не поехали, зато снарядили детей «воздухом подышать». А что? Уже не маленькие давно, не заблудятся. Девчонке вон уже двадцать лет стукнуло, неужели за братом не посмотрит?
Вот так и получилось, что Женя и Валера, одни, но с тяжелыми рюкзаками, доверху наполненными всякой снастью, в вечернюю майскую пятницу вкатились в автобусе номер тридцать шесть на безлюдную станцию их дачного поселка. Вкатились, и сразу помчались к дому.
Будь с ним родители, они заставили бы сначала разобрать вещи, потом накрыли бы стол, и принудили бы детей сесть и чинно поужинать в кругу семьи. Но им двоим много ли нужно? По булочке, зеленому хрустящему яблоку, мимоходное сестринское «аккуратнее там», и скорее к друзьям, каждый к своим.
Конечно, Натка была здесь, как Женька могла сомневаться?! Такая же рыжая, веснушчатая и вечно, почти буйно веселая, с которой можно было обсудить всё-всё на свете. С которой следующие несколько часов превратились в мешанину из беспокойных восклицаний «А помнишь…?», «Когда же это было…?», «Нет, как ты могла забыть, всё было не так…» и прочих и прочих, бесконечно восторженных вопросов.
В такие моменты действительно можно забыть обо всем на свете. Женька и забыла. Очнулась она только тогда, когда блуждающий мимоходом взгляд внезапно зацепился за старенькие ещё советские часы. И замер. Темные стрелки вычерчивали полвторого ночи.
«Господи, Валера, наверное, там уже с ума сходит!»
Конечно же, Натка всё поняла. Обняла крепко-крепко, сказала, что забежит завтра, и выпнула (это же Натка, она по другому не умеет!) Женьку в темноту.
Одиннадцать шагов вперед, двадцать два шага налево, а недавняя радости, волной расходящаяся в груди всё больше и больше перетекала в беспокойство. Хотя бы потому, что свет в домике не горел.
Хотя Женька очень надеялась, что Валера её просто не дождался и уснул.

 Отправлено: 13.06.16 14:08. Заголовок: Образ Васьки с однон..

Образ Васьки с одноногой куклой Мальвиной в руках стал таким четким, словно девочка стояла рядом, и даже мерещилось, как шебуршат оборки ее платья. Она не прыгнула бы... Уж в этом Валерка был уверен!
Там на крыше и вниз-то посмотреть страшно. И даже в какой-то момент кажется, что не заставить себя подойти к самому краю и спрыгнуть, и придется позорно слезать по лестнице вслед за Олежкой под насмешки приятелей.
Сколько же им лет было? Постарше Васьки, конечно, и все равно так давно! Родители Олега в позапрошлом году продали дом и то ли купили поближе к городу, то ли решили вообще обойтись без дачи, а на крышу лазали гораздо раньше...
Женя Полозова пишет:

цитата:

-Но ты же понимаешь, что это в тысячу раз хуже?

Еще бы не понимать! Когда он все-таки спрыгнул и посмотрел наверх, осознавая, что смог, сделал это, вдруг стало понятно, что захочется повторить. И чтобы еще выше и еще страшнее, но убедиться, что все равно он сможет. Хотя и тут был предел, некая черта, за которой уже смелость переходит в идиотизм. Играть в русскую рулетку или прыгать с крыши пятиэтажки Валера бы точно не стал. Алкоголь эту черту стирал...
А кроме того, ездить пьяным было не только гораздо опаснее, но и бессмысленно, что ли. Потом не возникло того чувства преодоления, ради которого люди покоряют вершины или бросают вызов горной реке. Потому что он же ничего не преодолел, просто чуть не убился, не соображая, что делает. Словно был марионеткой в чужих руках...
Только вот что ответить? Что пить он больше, разумеется, не будет, но и трезвый может однажды переоценить свои силы? Опасность, не затуманенная пьяным пофигизмом, а настоящая, от которой сжимается что-то внутри, пугала и притягивала одновременно...
"Я все понял. Как только вырасту, обзаведусь мотоциклом и буду на нем гонять по городу, на бешеной скорости маневрируя между машинами, абсолютно трезвым."
Это было перебором, близким к русской рулетке, потому что здесь уже важно не как ты сам водишь, а почем купил права водитель вон того внедорожника. Но Валера понимал, что правда, как ни старайся ее приукрасить, может прозвучать для Жени именно так, словно у ее бестолкового братца попросту нет мозгов. И не пить не поможет, да и медицина в этом случае бессильна.
- Я буду осторожен, - пообещал он то, что мог обещать. Не кривя душой и не делая акцент на выпивку или ее отсутствие.
Женя Полозова пишет:

цитата:

Рука наткнулась на холодный бортик раковины и Женя тут же в неё вцепилась так, что побелели пальцы.

Что произошло, Валера просто не понял. Ведь ничего же такого не сказал, не может быть связано с его ответом то, что Женя вдруг покачнулась, как будто ей стало плохо... Или?
Валера бросился к Жене и схватил ее за плечи, помогая удержать равновесие:
- Что с тобой?!

 Отправлено: 14.06.16 21:53. Заголовок: Она сидит за столом ..

Она сидит за столом и нужно быстрее есть кашу, а то они опоздают в садик, и мама опять будет ругаться. Но кашу ужасно не хочется, и Женька сидит и бездумно жмет указательным пальцем на кнопки на пульте, переключая канал за каналом. Ей нравится, что цветные картинки на телевизоре так легко сменяют друг друга, повинуясь малейшему её желанию и каша тут же оказывается отодвинутой в сторону, а сама Женька впадает в азарт, проверяя, насколько быстро могут сменяться кадры.
Но вот одна картинка в очередной раз сменяет другую и девочка замирает, пораженная открывшимся зрелищем.
Там, на пузатом экране ещё старого телевизора, катается по земле человек. Так нелепо, забавно, что Жене сначала кажется, что это такая игра, как у неё с пультом. Но на нем то тут, то там вырастают огненно-рыжие цветы, а Женя уже знает, что это называется огонь и как больно он может сделать. Звука нет, но когда человек поворачивает лицо в камеру, оно у него настолько искажённое, страшное, что озвучка и не требуется, чтобы понять как сильно он кричит.
Ей очень хочется побежать к маме, уткнуться ей в ноги и спросить, это вот так вот горел дядя Коля? Но вдруг понимает, что оторваться от страшного зрелища она не в силах, к тому же у мамы от таких вопросов всегда такое белое лицо... И она всё-таки не двигается, только крепко-крепко зажмуривается, так, что страшный человек пропадает, но и вокруг тоже становится очень темно…

"Я сейчас сгоняю в магазин за водярой."
"Коля опять за водкой пошёл? Он же обещал! Да почему ж ты его не остановила?!"
"Выжру её прямо тут. Ты же мне не позволишь убиться? "
"Он жрёт её вообще без перерыва. Господи, не дай этому плохо кончится! Ему в больницу надо, а он опять шляется по друзьям..."

Валера Полозов пишет:

цитата:

- Что с тобой?!

Откуда-то выплыло обеспокоенное лицо Валеры, Женя почувствовала его теплые руки на плечах, и машинально сама схватилась за них, сохраняя равновесие. Несколько долгих секунд потолок ещё кружился над головой, будто бы издеваясь, но вот и он замедлился и остановился. Странные ощущения схлынули, оставив после себя лишь неприятную слабость, и девушка наконец-то поняла, что снова может нормально стоять.
- Всё хорошо, просто голова закружилась…

Про дядю Колю в их семье говорить не любили. На все Женькины вопросы мама почему-то всегда немного белела, а отец сразу начинал ворчать или заводил какой-нибудь бессмысленный разговор. Теперь стало понятно, почему.
Но она прекрасно помнила высокого симпатичного молодого человека, который так часто встречался на их семейных фотографиях с отцом в обнимку. Он казался таким юным, веселым и беспечным, что Женя долго могла разглядывать его открытое лицо, пытаясь представить, был ли он таким же и в реальной жизни. На фото он казался не старше её нынешней и улыбался так обезоруживающе светло, что хотелось ему, даже бумажному, улыбнуться в ответ.

-Валер – сказала она несколько отстранено, наполовину всё ещё погруженная в так внезапно всплывшие детские воспоминания – А ведь дядя Коля совсем не от сердечного приступа умер…

 Отправлено: 14.06.16 23:32. Заголовок: Женя Полозова пишет:..

Женя Полозова пишет:

цитата:

- Всё хорошо, просто голова закружилась…

Валера не мог припомнить, чтобы у Жени вдруг ни с того, ни с сего кружилась голова. Если мама могла, демонстративно схватившись за голову, изображать предобморочное состояние, которое должно было всем наглядно продемонстрировать, как сильно ее довели, то сестра к подобным представлениям склонности не имела.
- Ты точно в порядке? Может все же врача вызовем? - Спросил он, обходя Женю, чтобы посмотреть ей в глаза. И попробовать понять, точно ничего страшного, или она просто держится, хотя все очень плохо.
Женя Полозова пишет:

цитата:

-Валер – сказала она несколько отстранено, наполовину всё ещё погруженная в так внезапно всплывшие детские воспоминания – А ведь дядя Коля совсем не от сердечного приступа умер…

О нет! Дядю Колю Валера не помнил и как-то не задумывался о его смерти, зато неоднократно слышал подобные разговоры.
"Машеньку знаешь, из дома напротив... Так вот, она пошла ночью гулять и на нее напал бандит."
"Василий Петрович, мой коллега, очень много курил, сейчас в больнице лежит."
"Дядя Миша с первого этажа допился до того, что спьяну с балкона выпал."
Все это рассказывалось после поздней прогулки, выкуренной с друзьями сигареты или пьянки, а порой и просто повторялось на всякий случай. Менялись имена, провинности и трагичные последствия, но суть историй была неизменна в своем занудстве, и все это давно уже не вызывало никаких эмоций, кроме раздражения.
Женя раньше никогда не донимала его страшилками такого рода. Все когда-то случается в первый раз?
Может и обмороки уже стала разыгрывать, как мама?
Валера отпустил ее плечи и отошел чуть назад, обреченно вздохнув.
- Жень, только морали читать не надо, ладно? Даже если наш дядя Коля до приступа себя пьянством довел...

 Отправлено: 16.06.16 19:41. Заголовок: «-Как это случилось…..

«-Как это случилось…?
- Возле костра пьяный заснул и загорелся…
-Ребенка отсюда уберите, совсем что ли?»

Женька потрясла головой, прогоняя и это воспоминание. Возможно, она вспомнила бы ещё что-нибудь, если бы захотела… но ей уже хватило.
Валера Полозов пишет:

цитата:

- Ты точно в порядке? Может все же врача вызовем?

«Какого врача? Откуда, из города? У нас ведь рядом травмапункт только…» - впрочем, мысль была чисто риторической, потому что Женя чувствовала, что уже приходит в себя. Мир снова стал монолитным и неподвижным и она повторила ещё раз, успокаивая брата:
- Говорю же, всё хорошо…
Валера Полозов пишет:

цитата:

- Жень, только морали читать не надо, ладно? Даже если наш дядя Коля до приступа себя пьянством довел...

-Он сгорел – пробормотала Женя машинально, отвечая на последнюю реплику. Она всё ещё находилась под впечатлением от всплывших картинок.
Валера от неё как-то слишком поспешно отошёл, и Женя взглянула на него удивлено, пытаясь понять, в чем дело. Лицо у него вдруг почему-то стало обреченным и несколько… раздраженным?
А потом до неё дошёл полный смысл его фразы и стало вдруг как-то по-особенному обидно.
-Я не читаю тебе морали – ответила она. В голосе у неё послышалось недоумение тоже с примесью некоторого раздражения. – Мне теперь вообще молчать что ли?

 Отправлено: 16.06.16 20:38. Заголовок: О судьбе, которая по..

О судьбе, которая постигла папиного брата, Валера выслушал равнодушно, очень уж она вписывалась во все эти рассказываемые трагичным голосом истории, участь героев которых порой могла бы вдохновить создателей фильмов ужасов. И если поначалу Валере, еще мелкому совсем, действительно становилось не по себе, то сейчас нередко хотелось посоветовать очередному рассказчику триллер написать, хорошо ведь получится. А вместо этого предки растрачивали свою богатую фантазию и несомненный писательский талант на сына, который был неблагодарным слушателем.
Исключением стал разве что сосед пьяница с первого этажа, дядя Миша тот самый, который на самом деле свалился со своего балкона, будучи в подпитии. В результате этой огромной человеческой трагедии пострадала клумба, непосредственно на которую приземлилась туша за центнер весом, и уши игравших неподалеку детей. Ругался дядя Миша долго, громко и многоэтажно...
Помнится, мама ляпнула про падение соседа с балкона да и замерла с раскрытым ртом, понимая, что тут никаких ужасных подробностей не придумать: слишком низко падать, да и при Валере было.
Женя Полозова пишет:

цитата:

-Я не читаю тебе морали – ответила она. В голосе у неё послышалось недоумение тоже с примесью некоторого раздражения. – Мне теперь вообще молчать что ли?

- Женя, ты же знаешь, мне это рассказывали вместо сказки на ночь, когда я еще в школу не ходил. - Все еще казалось, что сестра поймет.
Те, с кем случались в родительских историях несчастья, росли вместе с Валерой, и если сначала это были непослушные маленькие дети, то сейчас уже частенько в страшилках фигурировали взрослые. Считалось, что такой вот "жизненный пример" лучше всего донесет до непутевого сына прописные истины, и когда родительская фантазия иссякала, просто менялись имена действующих лиц... ну и чуток последствия. Но, естественно, летальный исход был всегда, и с такими подробностями, что если бы по их сценарию все же сняли ужастик, смотреть его перед сном Валера бы никому не посоветовал.
- Пойми, я уже просто не в состоянии бояться. Это как новости по телевизору, когда там сводка с места военных действий, и такое показывают... и при этом сидишь, чипсы жрешь и пофиг, потому что не воспринимаешь, перебор потому что...
Валера замолчал, не зная, как еще объяснить... очевидно же.
- Думаешь, если бы я решил снова напиться, меня бы остановило, что это не сосед или чей-то знакомый, а брат отца?
Ссориться не хотелось, и очень хотелось поскорее закончить этот разговор. Не молчать, а о чем-то другом и гораздо более приятном. Поэтому Валера уже чисто автоматически добавил привычное:
- Я не буду больше пить, сказал уже...
Он сам не заметил, что интонации стали такие же, как с родителями. Когда обещает им что-то для проформы, не собираясь выполнять...

 Отправлено: 16.06.16 21:44. Заголовок: Будь Женя не настоль..

Будь Женя не настолько взбудоражена, она бы, несомненно, поняла бы, что чувствует брат: у матери обычно находилась и для неё одна-другая страшилка… для профилактики. Правда, с другой комплектацией: Женька не курила, пила редко и обычно перед родителями не палилась, поэтому рассказывать про плохо кончивших бухариков нужды не было. Для дочери скрупулёзно собирались истории другого плана: про поджидающих на улице маньяков, про групповые изнасилования, СПИД и другие заболевания, передающиеся половым путем и ещё много такого, что Женьке было до тошноты противно слушать. В такие моменты она обычно начинала гонять в голове самые длинные стихотворения, которые помнила, не торопясь, с выражением, так, чтобы не слышать ничего вокруг. Особенно выручал Маяковский: его рубленные рифмы легко вытесняли из головы всё остальное: «Дым табачный воздух выел…».
Брату она даже немного завидовала: про дядю Мишу слушать было хотя бы смешно.

Но сейчас…
Сейчас ещё стояло перед глазами бледное лицо отца с побелевшими губами. Что он тогда чувствовал – Женька даже и представлять не хотела, такой черной тоской сразу начинало выедать сердце.
Ей вдруг вспомнилось видение, привидевшееся ей на холодной лавочке совсем недавно: Валера ползущий по ступенькам, а потом вдруг срывающийся и скатывающийся вниз, как тряпичная кукла, и бесконечные ступеньки под ногами, которые никак не заканчиваются, а потом…

Валера Полозов пишет:

цитата:

- Женя, ты же знаешь, мне это рассказывали вместо сказки на ночь, когда я еще в школу не ходил. - Пойми, я уже просто не в состоянии бояться. Это как новости по телевизору, когда там сводка с места военных действий, и такое показывают...

Женя почувствовала, как снова, словно по восходящей спирали, в ней начинает подниматься новая волна нервного возбуждения. Которая уже по счету?
И Валерино не то, что непонимание, а даже нежелание попробовать понять, ударило по Жене со всей своей силой.
- Зато я в состоянии! - получилось на тон выше, чем планировалось, но очень эмоционально.
Валера Полозов пишет:

цитата:

- Думаешь, если бы я решил снова напиться, меня бы остановило, что это не сосед или чей-то знакомый, а брат отца?

Уже порядком заведенная Женька, пропустив пресловутое «если бы», без которого фраза приобретала абсолютно новое значение, с новой волной ужаса посмотрела на брата.
Валера Полозов пишет:

цитата:

- Я не буду больше пить, сказал уже... Он сам не заметил, что интонации стали такие же, как с родителями. Когда обещает им что-то для проформы, не собираясь выполнять...

Зато Женя это заметила.
-Лекции тебе не читай, про то, что ты вчера устроил, не напоминай, и вообще ничего лишнего не говори! – громкость её голоса с каждой секундой возрастала и Женя почувствовала, что ещё немного и снова потеряет контроль, совсем как утром. Эмоции требовали выхода и она оглушительно громко хлопнула по столу ладонью, оказываясь вдруг совсем рядом с Валерой, наклоняясь (она была всё ещё немного его выше, хотя уже сейчас было видно, что это ненадолго) прямо к его лицу. Голос опять начал срываться – А мне страшно! Понимаешь ты это?! Страшно!

Её вдруг прорвало. Будто бы всё то, что она в себе так долго, так упорно сдерживала всё это время, вдруг нашло выход, безжалостно выплескиваясь на Валеру:
-Ты валяешься по канавам в разбитом авто, ты в дом заползаешь на четвереньках. Ты обещаешь мне не пить, а потом, через секунду, стоит мне ляпнуть какую-нибудь глупость, ты тут же забираешь свои слова обратно! А я напугала тебя, да? Страшно брать ответственность за другого человека, правда? Виноватым вдруг стать страшно!

Она внезапно поняла, что говорит уже о себе. Пытается представить себе жизнь, если бы… если бы всё-таки сегодня… и не может. Открывшееся до самых краёв наполнено таким черным, сосущим чувством вины, что если бы… оно её просто раздавило бы своей массой.
Женя замолчала переживая в себе и это чувство, а потом сказала совсем тихо, глядя прямо в темные глаза:
- Валер… Я очень хочу тебе верить. Но почему-то не могу – слишком боюсь. Прости меня за это.

 Отправлено: 16.06.16 22:54. Заголовок: Появилось знакомое ч..

Появилось знакомое чувство, что ничего не поможет, и ссора неизбежна. И потом ему будут постоянно вспоминать случившееся не меньше недели, а по истечению этого срока злосчастная пьянка пополнит длинный список Валериных прегрешений, которые вроде как в прошлом, но не забыты и до конца не прощены.
Женя Полозова пишет:

цитата:

-Лекции тебе не читай, про то, что ты вчера устроил, не напоминай, и вообще ничего лишнего не говори!

Да, именно так оно обычно и происходило у родителей, и лекции читались изо дня в день, убеждая, что даже раз в кое то веки сдержать свое слово не поможет: не будет новых поводов для нравоучений, так и старые сгодятся.
А потом вдруг что-то пошло не так, ломая привычный, логичный и ненавистный сценарий. Но от этого стало только хуже.
Женя Полозова пишет:

цитата:

Ты обещаешь мне не пить, а потом, через секунду, стоит мне ляпнуть какую-нибудь глупость, ты тут же забираешь свои слова обратно! А я напугала тебя, да? Страшно брать ответственность за другого человека, правда? Виноватым вдруг стать страшно!

Глупость. Для нее это просто глупость, не более того. "Интересно, что глупее," - появилась нелепая и совсем уж неправильная мысль, - "сказать брату, чтобы взял тебя с собой умереть, или надеть платье, которое тебе не идет?" Казалось, что никогда еще они с Женей не были так от друга далеки. Следующие ее слова вывели настолько, что Валера чуть не закричал в ответ:
- Причем тут вина? Какая к черту разница, кто виноват?!
И снова: девочка, которую вытаскивают из покореженной машины, и ее бабушка рядом. По логике сестры, она должна была радоваться в тот момент, мол как чудесно, что не я была за рулем...
Валера посмотрел на Женю, и ему вдруг стало стыдно за эти мысли. Что такое жить, понимая, что это именно ты виноват, он как-то не подумал. И если он сейчас, когда за него отвечает Женя...
Женя Полозова пишет:

цитата:

Женя замолчала переживая в себе и это чувство, а потом сказала совсем тихо, глядя прямо в темные глаза: - Валер… Я очень хочу тебе верить. Но почему-то не могу – слишком боюсь. Прости меня за это.

Если бы она кричала, обвиняла его, отчитывала - было бы проще. Но получилось именно так, тихо, искренне, и совершенно невыносимо. И невольно он попытался поставить себя на ее место...
Вранья было слишком много, столько, что на самом деле при всем желании невозможно поверить. Начиная с обещаний родителям в прошлом по поводу той же выпивки, и заканчивая сегодняшним днем, когда со злости бросил, что нажрется прямо сейчас еще раз. Он подумал о Жене, которая будет каждый раз, когда его нет дома, представлять себе что-то страшное, на что он, пьяный, способен.
Снова Игорь вспомнился, когда еще не знал, живой ли... и родители его. Им проще: надают ему сейчас по первое число и будут уверены, что образумили надолго. А если даже и повторится (уж Игорюху он хорошо знал), смогут отогнать гложущее чувство вины мыслью о том, что сделали все, от них зависящее. И если Женька ему не верит (а сам бы поверил на ее месте?), может она поверила бы, что после такого наказания его остановит страх, что это может повториться? И ее отпустил бы этот ужас... ну хотя бы чуть-чуть?
Он задумался, пытаясь подобрать слова, но в итоге ляпнул прямо:
- Может за все это мне просто нужно всыпать, как Игорюхе? Чтобы не хотелось повторять...

 Отправлено: 17.06.16 01:17. Заголовок: А для Женьки весь ми..

А для Женьки весь мир вдруг сосредоточился на Валеркином открытом лице, в которой она всматривалась с такой жадностью, ища малейшие изменения его настроений. Так важно было понять сейчас, сколько он услышал, сколько понял? Услышал ли он только слова, как тогда, когда она сказала ему эту странную фразу про смерть, или…

А его тоже, как и её кидало то в жар, то в холод , окуная в длинную вереницу переменчивых переживаний, которые так легко сейчас было считывать с его лица… совсем, как в детстве.
И вот оно стало виновато-растерянным.

Валера Полозов пишет:

цитата:

- Может за все это мне просто нужно всыпать, как Игорюхе? Чтобы не хотелось повторять...

Она даже опешила – слишком уж неожиданным было предположение. Захотелось осторожно осведомиться: «всмысле – всыпать?» в попытке понять, правильный ли она вообще уловила смысл.

Но мысль была слишком проста и бесхитростна для того, чтобы иметь несколько значений и как-то вдруг очень органично вписалась в то, что Женька сейчас переживала, задавая совершенно новый вектор её, до этого, хаотичным мыслям. И где-то на задворках сознания замаячило подленькое «а что если и правда…?»

В эффективность подобных методов она не то, чтобы совсем не верила, скорее, сомневалась в их целесообразности: слишком много примеров было перед глазами, когда действительно серьёзные внушения не только не останавливали провинившегося от повторения проступка, но только как будто бы ещё больше подстегивали в ехидном стремлении сделать назло, подчеркнуть независимость своего поведения от недавней порки. Взять того же Игоря, например. Или ещё лучше – Серегу, у которого отца действительно порой нехило заносило, и, который вопреки всем родительским стараниям, всё равно ничуть не растерял своей дурной славы в их поселке.

Но тут… разница была в том, что Валеру так не наказывали. То есть вообще никогда. Никогда не было в их семье этого пресловутого «заслужил – снимай штаны», никогда не было страшного ожидания боли… и, хотя мама иногда восклицала, заламывая руки «пороть вас надо!» - до дела так ни разу и не дошло.

Правда Женька всё равно до конца не избежала этой участи. Тётка, к которой её однажды отправили на целый месяц, особенно не церемонилась с племянницей. И, два раза, как сказал Валера, действительно ей «всыпала». За дело, правда... И воспоминание это жгло потом Женьку долгие и долгие годы, заставляя снова и снова мыслями возвращаться к перенесенному наказанию, и отнюдь не в противным ощущением боли, которую Женя уже давно позабыла, обиды или чего-то подобного, что обычно связывают с поркой, а просто самим фактом, что такое было, и что это было с ней.
И ей вдруг подумалось, что может быть… может быть для Валеры такое… и нужно? Такое… как и для неё - действительно будет ощущаться как что-то исключительное, особенное… что потом будет так же жечь одним своим фактом и тем, почему этот факт всё таки свершился…
Может быть…

-Может быть и нужно – пробормотала она, пока что ещё до конца сама не веря себе и принятому решению.

 Отправлено: 17.06.16 02:44. Заголовок: Сейчас, уже высказан..

Сейчас, уже высказанная вслух, собственная идея показалась Валере верхом идиотизма. Женька просто не сможет, и в итоге будет очередной фарс - достойное завершение этого дурацкого дня. И почему он, вроде бы совершенно искренне желая исправить свои ошибки, вместо этого совершает новые?
Тетя Галя, мама Игоря, при всей своей субтильности выглядела достаточно грозно, когда пару лет назад бегала за сыном по огороду с хворостиной в руках. И в то, что у нее не задержится этой самой хворостиной мальчишку огреть, не было никаких сомнений. Не смотря на то, что отец был гораздо сильнее, и мать, по словам приятеля, могла так расписать попу, что мало не покажется.
А вот Женю в этой роли представить себе никак не получалось... Ну не способна была та Женька, которую он столько лет знал, с тети Галиным хладнокровием отлупить его достаточно сильно, чтобы самой поверить, что этого хватит. Она ведь его, дурака, жалеть будет... И почему все эти умные мысли, как всегда, пришли слишком поздно?
Но каких-то более удачных идей почему-то не было. И слов правильных не было, которые смогли бы убедить Женю, что ее завравшийся братец на этот раз действительно сказал правду. Был только ее страх за него...
Женя Полозова пишет:

цитата:

-Может быть и нужно – пробормотала она, пока что ещё до конца сама не веря себе и принятому решению.

Валера посмотрел сестре в глаза, пытаясь понять, всерьез ли. И осознает ли сама до конца...
- Если нужно - не жалей, мне не пять лет, - сказал он тихо, но твердо.
И замолчал, давая ей возможность решить для себя, насколько это по силам, если без жалости.
Потому что, если в итоге будет пара символических шлепков, отброшенное в сторону орудие наказания и слезы, что вообще на такое согласилась - лучше передумать сразу.

 Отправлено: 24.06.16 21:02. Заголовок: Валера Полозов пишет..

Валера Полозов пишет:

цитата:

- Если нужно - не жалей, мне не пять лет, - сказал он тихо, но твердо.

Она взглянула на него немного удивленно, и поняла, что сейчас стоит на распутье. Как в сказке… Дорожная развилка, большой плоский камень и… Как там…? «Налево пойдёшь…»
Вот только этот выбор показался ей вдруг гораздо более серьёзным. В конце одного из путей её ждало ни счастье, ни богатство, а брат, такой, каким бы она его хотела видеть: живой, родной, настоящий, самый близкий. Где-то там, в конце, всё наконец-то было разрешено, понято, прощено... Вот только какой путь правильный?

«Тебе не пять лет… А было бы пять – всё было бы намного проще…»
Она уже открыла рот, чтобы сказать, что это всё ерунда, и он нашёл себе не того воспитателя, как вдруг перед глазами снова встала перевёрнутая на бок машина, помятая, жалкая, с разбитым стеклом и неестественно лежащим на заднем сиденье силуэтом человеческого тела, которое кажется каким-то сломанным. Сейчас Женька знает, что тогда ей только показалось, но тогда… И сердце снова томительно зашлось в груди, неистово колотясь о рёбра.

«Как? Как тебе можно верить?!»
А он стоит покорный, предлагает его выпороть. Всерьёз, без страха, смотрит прямо в глаза. Не понимает, не знает, что это такое? А может, понимает, но ему плевать, потому что… Почему? Может потому, что готовность на это пойти – и есть доказательство его искренности?
И Женя может принять это доказательство или отклонить.
Вот только одних слов всё равно слишком мало для веры.

-Тогда… пойдём? – тихо спросила она. Потому что если действительно… то уж точно не здесь.

 Отправлено: 24.06.16 23:01. Заголовок: Как же порой хочется..

Как же порой хочется, чтобы рядом оказался кто-то мудрый и всезнающий, готовый дать ответы на трудные вопросы... На все, сколько бы их ни было. Или хотя бы на один, самый главный.
Почему-то вспомнилось детство, когда все казалось простым и понятным, а вопросы если и возникали, то было, кому на них ответить. Бывало, что ответы родителей казались какими-то неправильными, что ли. Словно они и сами себе не верили, но хотели, чтобы он поверил. Или просто он сам был не готов услышать неприятную правду? Но внушительное "Папа старше, он лучше знает" все же оказывалось достаточно убедительным, чтобы, отбросив сомнения, маленький Валерка принимал слова отца за своего рода аксиому, которая не нуждается ни в подтверждениях, ни в доказательствах.
Потом все изменилось, и в какой-то момент уже стало не важно, где правда, а где ложь. Родителям было принципиально что-то от Валеры услышать, и пока он не скажет именно это и именно теми словами, какими они хотят, не отставали.
А ведь он сам, когда буквально требовал от Жени отказаться отправиться следом за ним, хотел того же самого - слов. Чтобы заставить себя в них верить, хотя никто не может сказать наверняка, сдержит ли такое обещание, если случится беда. И, не получив желаемого, уже просто сорвался, пытаясь задеть побольнее, словно доказывая таким отвратительным способом, насколько ее удар попал в цель. Он и тогда знал, что эта дурацкая угроза напиться выровняла счет, но не заметил сразу, что заодно она еще и разрушила что-то важное в их отношениях.

Женя тоже не знала, что делать, и это было видно по ее лицу. Наконец она, похоже, приняла решение.
Женя Полозова пишет:

цитата:

-Тогда… пойдём? – тихо спросила она.

Валера не понял, зачем куда-то идти: они же в своем доме, и больше никого здесь нет. Но вопрос был из тех глупых и вобщем-то не важных, которые можно и не задавать. Он молча кивнул, подумав, что опять свалил свои проблемы на Женю, в который уже по счету раз.

 Отправлено: 25.06.16 17:09. Заголовок: Жене подумалось, что..

Жене подумалось, что вся жизнь с Валерой – это бесконечные, такие нужные, но и такие больные уроки, преподносимые ей судьбой. Например, урок слов – о том, как хорошо нужно понимать то, что ты говоришь, и что именно хочешь ты этим добиться, чтобы потом не делиться на короткое постыдное удовлетворение, так быстро сменяющееся стыдом. Или урок одиночества – о том, что все самые важные решения всё равно всегда принимаются в одиночку. Урок ответственности, к которому, ей казалось, она до сих пор не была готова, хотя и учила его уже так давно…
Или урок силы...

Женя всю жизнь так отчаянно хотела быть сильной. Слово было терпкое на вкус и увесистое, от него веяло чем-то настоящим и значительным, от него тянуло подвигами, уверенностью в себе и спокойствием. В детстве сила казалась синонимична храбрости, иногда безрассудной, позже – умением терпеть боль, умением не показывать свою слабость, потом умением переживать проблемы в одиночку.
Но сейчас она вдруг поняла, что «сила», настоящая, истинная, - это совсем другое. Это умение проживать вот такое – с мудростью. Находить в себе ресурсы для того, чтобы поступать правильно, даже тогда, когда внутри всё дрожит от страха напополам с гневом. Сила – это стойкость, это постоянное преодоление себя в поиске компромиссов между своими чувствами и реальностью окружающего мира.

Была ли Женя действительно сильной в этом новом для неё значении? Нет, конечно, нет. Но ведь она могла научиться?
Даже не так. Сейчас, наблюдая за тем, как спокойствие на лице брата сменяется растерянностью, она поняла, что должна научиться. И учиться она будет прямо сейчас. И если выпороть Валеру – часть этого обучения, значит, так тому и быть. Тем более, где-то глубоко внутри, так глубоко, куда она никогда и не заглядывала, она знала, что в этот раз он на самом деле заслужил.

Брат кивнул на её вопрос, но судя по тому, что он не двинулся с места, Женя догадалась, что он её не до конца понял. И уточнила:
-В комнату.

 Отправлено: 25.06.16 19:11. Заголовок: "Зоопарк уже зак..

"Зоопарк уже закрыт, все зверюшки спят!"
Валера посмотрел за окно, где вовсю светило солнце, и не было даже намека на приближение вечера. Мама, проследив за его взглядом, добавила:"Зверюшки очень рано спать ложатся."
Он помнил себя совсем маленьким, точнее, порой выплывали такие вот моменты. И уже потом стало ясно, что мама конечно врет, ей просто некогда с ним идти в зоопарк. Или не хочется. Но она по-своему любит его и надеется этой нескладной ложью защитить от обидной правды.
И сейчас он делал то же самое просто потому, что иначе не умел...
По разговорам приятелей, которые нередко велись в его присутствии, он примерно представлял себе, что ему сейчас предстоит. И синяки видел во время купания. И однажды не вовремя подошел у дому Игоря, чтобы позвать поиграть... Услышал крики, и сначала просто не врубился, что происходит, простояв в ступоре пару минут во дворе, а потом поспешно ушел. Надеясь, что незамеченным.
Но, не смотря на родительские порки, никто из друзей ни разу не отказался от очередной затеи, заведомо запрещенной и наказуемой, если попадутся. В то, что он окажется труслив настолько, что его страх перед болью сможет на самом деле от чего-то удержать, не верилось. Или он переоценивал себя? В любом случае, ответ на этот вопрос он очень скоро похоже будет знать наверняка.
Самым главным было, чтобы Женя поверила... даже в том случае, если не поверит он сам. А собственная участь была даже не на втором, а где-то на десятом плане.
Женя Полозова пишет:

цитата:

-В комнату.

Валера снова молча кивнул и зашел в свою комнату, полагая, что слова были бы лишними. Взгляд упал на стоящее на тумбочке старенькое радио, и снова вспомнилось, как тогда Игорь орал, и насколько хорошо это слышно на улице... А ведь Игорюха трусом и неженкой никогда не был... Включить может? Попсу, которую там всегда крутят, и погромче, чтобы, если не выдержит, его крики заглушила музыка?
Валера уже сделал шаг в сторону тумбочки, но внезапно стало стыдно перед Женей за это проявление слабости. Верещать под какую-нибудь Верку Сердючку тоже было не вариант.
Если Игорь, привычный уже, не может терпеть... Впервые стало не по себе. И понимал вроде, что не убьют и не покалечат, но совсем не бояться боли не получалось.
"Я все-таки трус. А если вообще не выдержу, разревусь и убегу?"
Валерка отогнал эту мысль, но за одно то, что она вообще возникла, хотелось ненавидеть самого себя. И стало тошно от понимания, что в его голове может появиться еще что-то похожее.
Снова вспомнились разговоры приятелей, и на этот раз Валера уже сознательно пытался понять из этих обрывочных фраз, что именно от него сейчас требуется, чтобы не затягивать. И не заставлять Женю объяснять непонятливому непоротому брату в смущающих подробностях, куда лечь и что снять.
Лечь, очевидно, на кровать, кроме которой в комнате и не было ничего, кроме тумбочки с радио, шкафа и колченогой табуретки...
Валера улегся, потом приподнял попу и стянул джинсы вместе с трусами, после чего положил голову на сложенные перед собой руки. А потом, вспомнив сказанное Сережкой в прошлом году, притянул к себе подушку, обхватил ее обеими руками и уткнулся в нее лицом.

 Отправлено: 25.06.16 21:09. Заголовок: Женьке вспомнилась х..

Женьке вспомнилась хищная кожаная петля, при виде которой внутри всё переворачивалось, и где-то внизу живота закручивался тугой узел ожидания чего-то страшного, стыдного, а может даже унизительного. Всегда, даже в самый первый раз, когда она ещё не знала, что её ждёт, но догадывалась, для чего вот так вот складывают ремень, пополам, зажимая пряжку в руке. Знала ли она, что когда-нибудь окажется по другую сторону баррикад, что это она будет вызывать подобные чувства? Естественно, нет. Более того, она была уверена, что ничто в жизни никогда не толкнёт её к подобному… и ошиблась.

На Валеру, видимо, всё-таки нахлынул страх, хоть и с опозданием. Наблюдая, как он нервно бродит по комнате, двигаясь то к радиоприемнику, то в середину комнаты, то к кровати, она почувствовала, как ей ужасно хочется поймать его за руку, развернуть к себе и напомнить, что это была его собственная идея, что он, в общем-то, может отказаться, если не уверен в своём решении, или… или хотя бы заключить его в теплое кольцо своих рук.
Но брат всё решил сам, и за себя и за неё. И прежде, чем она успела, что либо сделать, или хотя бы сказать, улегся и стащил с себя джинсы и… хм, трусы. А вот без этого она вполне могла бы обойтись… и дело совсем не в том, что видеть его таким было… стеснительно. Скорее, её беспокоило то, что сейчас проживает брат и усугублять это чувство унизительным требованием раздеваться она не стала бы. Но тут… не просить же его натянуть их обратно? Глупость какая.

Только чем его…? Женька скорее автоматически, чем сознательно сунула пальцы в шлевки на собственных джинсах, ощупывая грубоватую ткань, хотя уже знала ответ: никакого ремня на ней не было. Да даже если бы и был, имел бы он скорее декоративную функцию и уж для подобного точно бы не подошёл. Нечто подходящее для таких целей наверняка было где-то в этих многочисленных ящиках, в которые мама, не имеющая привычки ничего выбрасывать, складывала всё, что стало уже неприлично носить в городе, и Женька уже двинулась было к ним, как её взгляд снова упал на Валерку…
В его джинсах был ремень, самый настоящий. Расстёгнутый, он свисал одним концом вниз, сдерживаемый только шлёвками и немного весом самого Валеры, и черный, матовый, выглядел почти так же хищно, как в её собственных воспоминаниях.

Женя сменила траекторию своего движения и подошла к замершему в ожидании брату. Потянула за сверкающую холодным металлом пряжку…
-Валер, приподнимись капельку – попросила она, дотрагиваясь пальцами до его спины, и поразилась, насколько она напряжена. Не выдержала, ласково провела рукой по этой спине, будто бы уговаривая не бояться так сильно.
Ремень поддался и скользнул ей руку холодной тяжестью. И только сейчас, ощутив эту тяжесть, Женя окончательно поняла, что пути назад уже точно не будет. А нужен ли он?

«Получить по собственной инициативе, собственным ремнем… есть в этом что-то символическое».
Она отступила назад, складывая ремень пополам, и, не давая себе не секунды на раздумье, хлестнула Валеру прямо посередине ягодиц. Несильно, как бы примеряясь, проверяя себя на то, что она вообще способна это сделать.
А потом ещё раз, только на этот раз уже гораздо сильнее…

 Отправлено: 25.06.16 22:13. Заголовок: Женя Полозова пишет:..

Женя Полозова пишет:

цитата:

-Валер, приподнимись капельку – попросила она, дотрагиваясь пальцами до его спины, и поразилась, насколько она напряжена. Не выдержала, ласково провела рукой по этой спине, будто бы уговаривая не бояться так сильно.

Валера послушно приподнялся, догадавшись, что послужит орудием наказания. Как-то раньше он не рассматривал свой собственный ремень в этом качестве. Даже когда расстегивал его только что...
Женино прикосновение было неожиданным, и снова стало стыдно за всю эту дурацкую ситуацию, в которой она оказалась по его вине. Что ей все это дается гораздо тяжелее, чем ему самому, не было сомнений. Ей же до сих пор часто хочется его обнять и приласкать, как маленького, а не...
От воспоминания о невольно подслушанной порке приятеля он же, наверно, так струханул, что это было на лице написано. И Жене теперь переступать через себя на фоне его позеленевшей физиономии, когда и без этого было бы невыносимо. Поэтому надо наконец взять себя в руки, и если уж не получается совсем не бояться, загнать эти страхи куда подальше, чтобы не высовывались. Любопытные соседи по-прежнему были лишними, но при всем этом оставались просто посторонними людьми, на мнение которых по большому счету плевать.
А вот Женя... Если сначала не выдержать казалось просто позором, то теперь он подумал, как это воспримет она. В голове прокрутилось несколько вариантов, один другого хуже. И Валера понял, что права на истерику у него просто нет.
Женя Полозова пишет:

цитата:

Она отступила назад, складывая ремень пополам, и, не давая себе не секунды на раздумье, хлестнула Валеру прямо посередине ягодиц. Несильно, как бы примеряясь, проверяя себя на то, что она вообще способна это сделать. А потом ещё раз, только на этот раз уже гораздо сильнее…

К первому удару он оказался не готов, почему-то ожидая, что сестре понадобится много времени, чтобы собраться с духом. Но вобщем-то больно не было, поэтому никак не отреагировать на него оказалось не сложно. Ребята, правда, и говорили, что поначалу ничего, зато потом...
Второй удар тоже получилось выдержать, никак не показывая, что больно. Хотя на этот раз больно уже было.

 Отправлено: 25.06.16 23:32. Заголовок: Валера никак не отре..

Валера никак не отреагировал на первые удары, и Женя догадалась, что он решил терпеть до последнего, то ли из-за гордости, то ли просто, чтобы не сбить её с толку. И, она ему была за это действительно благодарна: теперь Женька думала, что и она это испытание выдержит с достоинством.
Поэтому она перехватила поудобнее ремень и, уже довольно сильно, но, всё ещё немного щадя брата, снова стегнула его с резким щелчком – по тому же месту. А потом, не сбавляя силы, ещё два раза: чуть выше и чуть ниже.

Ей снова на ум пришла тётка. И то, как она холодно вжимала её одной рукой в мягкий матрас кровати и её гнусавый голос, требующий немедленного подтверждения, что Женя никогда так больше не будет, снова и снова напоминающий, в чем её вина. Вот только смысл слов почти неуловим, всхлипывающая девчонка была слишком сосредоточена на том, чтобы не сорваться на позорный крик…
Сейчас Женя абсолютно отчетливо почувствовала, что лекции здесь неуместны. Унизительный вопрос «будешь ещё?» показался ей тошнотворным и тоже для Валеры не подходящим. Да и вообще говорить лишний раз не хотелось.

Вот только воспоминания о собственной порке отдалось в ней таким неприятным, холодящим чувством, что Женя почувствовала: ещё чуть-чуть, и решимость её оставит, ремень улетит в стену, а Женька останется глупо стоять посреди комнаты, Валера кинется уверять её в том, что всё хорошо… и всё превратится в тупую, бессмысленную комедию.

Необходимо было как-то разозлиться, и Женя заставила себя вспомнить, как она металась в беспокойстве по улице, отыскивая непутевого братца, как сердце подскакивало к горлу, в то время как он спокойно квасил с приятелями на соседней улице…
Как внутри всё вздрогнуло, когда она услышала тот длинный, зловещий гудок на одной ноте…
Получилось.
Следующие два удара были уже по-настоящему злыми, хлесткими, и абсолютно без снисхождения.

 Отправлено: 26.06.16 01:14. Заголовок: А потом Валера мысле..

А потом Валера мысленно поблагодарил Серегу за подушку эту, вскользь упомянутую. Потому что она на самом деле оказалась очень нужна, чтобы вжаться в нее лицом и вцепиться руками. Но и это, - еще сильнее и практически подряд, - получилось вытерпеть. Но теперь уже, пока не наступила небольшая пауза, все мысли были только о том, чтобы заставить себя лежать ровно и молчать.

К счастью, Женя не читала сейчас нотаций, не требовала обещаний или ответов на вопросы. Да и что можно было бы сказать? Уже сказанное раньше, и не заслужившее доверия разве что. Только почему сейчас те же самые слова прозвучали бы хоть немного убедительнее?
Женя Полозова пишет:

цитата:

Следующие два удара были уже по-настоящему злыми, хлесткими, и абсолютно без снисхождения.

Пауза закончилась, и Валера выгнулся от боли и вскинул голову, чтобы сразу же снова уткнуться лицом в спасительную подушку, закусив губу. После второго удара, такого же сильного, но уже ожидаемого, получилось только слабо дернуться. И металлический вкус крови стал подтверждением, что губу он в итоге все-таки прокусил. Но все это вообще не имело значения, пока хоть немного не схлынула боль.

Семь ударов. Только семь, ребятам во много раз больше доставалось. Но при этом все сложнее и сложнее держать себя в руках. Казалось бы, ничего особенного и не требуется, всего лишь заткнуться и не вертеться, но такие простые вещи (или казавшиеся простыми, когда думал об этом раньше) уже давались с трудом.
Как минимум, надо было найти какую-то более подходящую замену прокушенной губе, и эту роль выполнила сегодняшняя благодетельница - подушка, в угол которой мальчишка вцепился зубами в ожидании продолжения.

 Отправлено: 26.06.16 10:56. Заголовок: От последних ударов ..

От последних ударов Валера выгнулся так, что Женя увидела, как сошлись лопатки на его спине, заходили мышцы... И невольно залюбовалась силой подросткового тела - уже не детского, но ещё и не взрослого, упругого, чуть угловатого, и пока ещё не лишенного некоторой худощавой хрупкости.

"Аккуратнее, не переборщи" - холодно предупредил внутренний голос, когда она в очередной раз замахнулась.
Она кинула быстрый взгляд на место приложения сил, оценивая масштаб принесённого ей ущерба и ничего особенно ужасного не увидела. По ягодицам уже разлился нездоровый розовый румянец, где-то сливавшийся в сплошное пятно, где – то обозначенный теряющимися на общем фоне полосами от ремня, наверное, от последних стежков. Но то, что уже сейчас это довольно больно, Женя не сомневалась – достаточно было взглянуть на то, с каким усердием брат вцепился в подушку.
Вот только всё равно, эти несчастные семь ударов не шли ни в какой счет с последствиями возможной аварии, со свернутой по глупости шеей или отравлением дешевой паленой водкой. И эта бесхитростная мысль окончательно стерла, зародившуюся было, жалость.

Она попыталась вспомнить, что для неё было самым ужасным, когда она лежала вот так же, как он сейчас, до боли в пальцах цепляясь за что то мягкое, то ли за подлокотник, то ли за диванную подушку… Вспомнились бесконечные удары, не такие сильные, но ужасные в своей беспрерывности, когда ни нормально пережить каждый не получается, не хотя бы вздохнуть поглубже… Нет, паузы нужны. Недолгие.

Кожаная петля с ещё одним громким щелчком, с той же силой врезалась в мягкую, податливую плоть.
Женя заставила себя медленно досчитать до десяти, дождаться, когда Валера переживёт в себе и эту новую волну боли, пока вздрогнувшие, напряженные плечи не расслабятся хоть немного и только после этого стегнула ещё раз.
Она особенно не целилась, просто старалась не бить по одному и тому же месту, каждый раз смещаясь чуть ниже предыдущего стежка.
И снова последовали долгие десять секунд, показавшиеся ей бесконечными, а потом…
«Десять». Вроде бы и немного, но уже более, чем ощутимо.

Тут ей в голову пришла мысль, вполне ожидаемая, но всё равно несколько странная.
Она снова подождала немного, так, чтобы брат успел немного прийти в себя и тихо поинтересовалась:
-Валера, ты как, нормально? - вопрос прозвучал странно и не совсем уместно, ведь она его, чёрт возьми, сейчас порола. Как в этой ситуации вообще может быть «нормально»?
Но сама Женя вкладывали в эти слова несколько другой смысл. Она как бы напоминала Валере этой репликой, что он пошёл на это сам, добровольно, что он ответственен за это решение, которое он может изменить в любое время. Это в какой-то степени было нечестно, потому что такой вопрос становился испытанием на малодушие, лазейкой, которой так сложно было не воспользоваться, и в тоже время правильно.

 Отправлено: 26.06.16 15:54. Заголовок: От мысли о том, что ..

От мысли о том, что почти сразу расклеился, стало тошно. Ведь это можно было вытерпеть нормально, а не дергаясь, как дошколенок! Сам просил не считать его маленьким, и в итоге ведет себя на те самые злополучные пять лет. И если изначально он все это затеял только для того, чтобы попробовать успокоить сестру, то сейчас вдруг отчетливо понял, что заслужил. Не за пьянку, не за вранье даже - за трусость эту чертову, за омерзительную жалость к себе, которой вообще быть не должно. Да, больно. И что?

Следующий удар вроде бы удалось вытерпеть более ни менее достойно... по крайне мере, хотелось в это верить. И пауза оказалась достаточной, чтобы боль немного отпустила и удалось взять себя в руки. Когда не подряд, гораздо легче, но стало еще противнее от мысли, что это наверно Женька его жалеет, видя, что иначе он просто сорвется и разревется. Или на самом деле не разревется все равно?
Девять, и снова возможность отойти, такая нужная, но в то же время... Вот почему у Женьки его слабость вызывает сочувствие, хотя было бы гораздо правильнее наоборот? Теперь уже сомнений в том, что жалеет, не было. Просил же... Но что толку просить, если не в состоянии не быть жалким?

То ли мысленная взбучка помогла, то ли паузы, то ли мальчишка теперь уже знал, чего ожидать, но получилось собраться и практически полностью вернуть пошатнувшийся самоконтроль. Еще удар. Было объективно больнее, чем в начале, и все же оказалось вполне по силам заглушить это где-то внутри, почти не дергаться и молчать, испытывая благодарность уже не только к Сереге, но и к тому гению, который когда-то изобрел подушки. Такие вот большие, мягкие и надежные, как спасательный круг для утопающего.

И тем неожиданнее оказался вопрос Жени:
Женя Полозова пишет:

цитата:

-Валера, ты как, нормально?

Он же вроде смог, справился с собой! Или нифига не справился на самом деле, просто очень хочет в это поверить и врет уже самому себе? Со стороны-то виднее... "Да что ж я за ничтожество такое, если подобный вопрос вообще мог возникнуть?!"
Ответить Валера решился только через полминуты, когда уже был уверен, что на лице нет никаких лишних эмоций, а голос не дрогнет. И почему-то показалось важным не только сказать очевидное, но и посмотреть Жене в глаза. Валера поднял голову и обернулся к сестре. Ответ прозвучал так, как надо: тихо и спокойно.
- Я в порядке.
После этого он снова прикусил край подушки, постаравшись сделать это незаметно.

 Отправлено: 28.06.16 14:59. Заголовок: Внутри что-то подним..

Внутри что-то поднималось и падало, внутри происходило что-то очень значительное, то, что приносило понимание: такой, как раньше Женька точно уже не будет. Не лучше и не хуже, просто другой, может, взрослее, может решительнее…

А она и не догадывалась, что со стороны всё настолько хорошо видно. Валера сейчас был перед ней как на ладони, целиком, и телом и душой, и ей казалось, что она может угадать даже те нюансы его настроений, которые он не осознает и сам.
В нём было и то бешенное, почти ослиное упрямство, так хорошо знакомое ей самой, и отчаянное желание скрыть свою слабость во чтобы то не стало, ежесекундная борьба с самим собой и со своим телом… И стыд за то, что оно плохо поддается, и небольшая крупица презрения к самому себе.
Женя попыталась вспомнить, а как она вела себя во время такого…? И почувствовала, как горячим смущением обдало щеки от этих воспоминаний.

Валера Полозов пишет:

цитата:

- Я в порядке.

Она вздохнула – выдохнула, хотела что-то сказать, но передумала, а потом вдруг с изумлением поняла, что почему-то улыбается какой-то новой для себя улыбкой, вмещающей в себя всё то, что она сейчас чувствует.
Она смотрела на него и понимала, что сейчас, именно в эту секунду, любит его так сильно, как никогда не любила, за достоинство, за храбрость, за одно его стремление преодолеть… потому что, сегодня его могло уже и не быть.

В голове что-то щелкнуло и слова сами собой сложились во что-то складное, настоящее:
- Когда скрипят от страха нервы
И сердце полнится стыдом
Ты помни всё же, что не первый;
Что будут люди и потом;
Что кто-то скоро будет так же
Рычать, рыдать, идти вперед,
И щеки мазать черной сажей….
…А сердце? Всё переживёт…

Она моргнула, удивленная, не уверенная, что всё-таки прочитала это вслух.

Они перешли какую-то новую черту
Эта странная порка приобрела для Женьки вдруг совсем новое значение, переменившись вдруг из наказания за враньё и пьянство, из отчаянного желания удержать от глупостей в какое-то особенное откровение, в котором они оба по-своему проверяли себя на прочность.

И появилось желание подвести Валеру к самой грани, чтобы он и сам понял, на что способен, чтобы рассеялся этот мучительный стыд, чтобы больше не боялся…
- Ещё столько же – сказала Женя спокойно – Щадить не буду.
И снова ремень взвился в воздух, снова щелкнул, снова Женя считала про себя в перерыве… Только уже не до десяти, а до семи.
«Двенадцать»
И ещё раз, накрест.
«Тринадцать»