Отправлено: 25.05.16 23:09. Заголовок: Залетные выходные

Наверное, ничего в весне Женька так не ценила, как первые майские деньки. Уже приветливо-солнечные, но ещё не обжигающие, они были ласковым предчувствием стремительно накатывающего лета. Они были – кратковременной, но такой значительной передышкой перед последним, заключающим рывком, подводящим под этим учебным годом жирную черту.
Май нес собой ожидание чего-то очень хорошего, доброго и светлого, он веял мечтами о прекрасном, но зыбком, как разгорячённый воздух.
А ещё май – это начало дачного сезона. А тут ничего и объяснять не нужно, сколько приятных ассоциаций вспыхивает в голове при этом словосочетании: быстрая речка, свежий, незамутненный воздух, горячий дух свежеприготовленного шашлыка…
Для Женьки дача была ещё и обиталищем детства. Слишком много её детских воспоминаний умещал в себе этот чуть облезший, но всё ещё крепкий домик, ничуть не изменившийся за последние десять лет, высокий деревянный забор и пыльный кусочек улицы, маленькой, но знакомой наизусть. Пройдёшь по ней двадцать два шага вперед (хотя теперь, конечно, меньше), повернешь направо, ещё одиннадцать шажочков и упрешься в маленький, покосившийся домик, на пороге которого они когда-то с лучшей подругой выдумали тысячу новых игр.
В этом году всё складывалось всё как нельзя удачно. Родители, у которых вдруг появились какие-то неотложные дела в городе (и что такого могло произойти перед самыми выходными?!), на дачу не поехали, зато снарядили детей «воздухом подышать». А что? Уже не маленькие давно, не заблудятся. Девчонке вон уже двадцать лет стукнуло, неужели за братом не посмотрит?
Вот так и получилось, что Женя и Валера, одни, но с тяжелыми рюкзаками, доверху наполненными всякой снастью, в вечернюю майскую пятницу вкатились в автобусе номер тридцать шесть на безлюдную станцию их дачного поселка. Вкатились, и сразу помчались к дому.
Будь с ним родители, они заставили бы сначала разобрать вещи, потом накрыли бы стол, и принудили бы детей сесть и чинно поужинать в кругу семьи. Но им двоим много ли нужно? По булочке, зеленому хрустящему яблоку, мимоходное сестринское «аккуратнее там», и скорее к друзьям, каждый к своим.
Конечно, Натка была здесь, как Женька могла сомневаться?! Такая же рыжая, веснушчатая и вечно, почти буйно веселая, с которой можно было обсудить всё-всё на свете. С которой следующие несколько часов превратились в мешанину из беспокойных восклицаний «А помнишь…?», «Когда же это было…?», «Нет, как ты могла забыть, всё было не так…» и прочих и прочих, бесконечно восторженных вопросов.
В такие моменты действительно можно забыть обо всем на свете. Женька и забыла. Очнулась она только тогда, когда блуждающий мимоходом взгляд внезапно зацепился за старенькие ещё советские часы. И замер. Темные стрелки вычерчивали полвторого ночи.
«Господи, Валера, наверное, там уже с ума сходит!»
Конечно же, Натка всё поняла. Обняла крепко-крепко, сказала, что забежит завтра, и выпнула (это же Натка, она по другому не умеет!) Женьку в темноту.
Одиннадцать шагов вперед, двадцать два шага налево, а недавняя радости, волной расходящаяся в груди всё больше и больше перетекала в беспокойство. Хотя бы потому, что свет в домике не горел.
Хотя Женька очень надеялась, что Валера её просто не дождался и уснул.

 Отправлено: 29.06.16 01:48. Заголовок: Хотелось верить, что..

Хотелось верить, что Женя все-таки не поняла, что он чувствует, и ее не захлестнула окончательно пошлая сопливая жалость, благодаря которой вроде бы и легче терпеть, но...
И тут появилась странная мысль, что если даже она его отпустит прямо сейчас, нужный эффект от наказания окажется достигнут. Если бы он уже не решил для себя еще вчера, что пить не будет, то на самом деле принял бы такое решение только для того, чтобы не повторилось это омерзительное состояние неспособности вести себя так, как считаешь нужным. Гораздо хуже, чем опьянение, потому что пьяный не принадлежит себе, не осознавая этого.
А ведь когда Валера предложил его выпороть, казалось, что главное - вытерпеть боль. Но боль сама по себе была хоть и достаточно сильной, но вполне переносимой. Не тем, что может остановить.

На лице сестры Валера прочел понимание... но - без жалости.
А потом Женя читала стихи, и он подумал, что непременно спросит, в тот момент они родились, или были написаны уже давно, просто не оказалось повода раньше. Не сейчас, может и не сегодня даже, но обязательно спросит. И нет ли у нее чего-то еще такого же...
Он не просто слушал, а буквально переживал каждую строчку, в какой-то момент даже отключившись от реальности, перестав осознавать, где находится. И когда сестра замолчала, ее голос еще продолжал звучать в голове, повторяя последние слова.
И показалось правильным и уместным то, что прозвучало потом.

Женя Полозова пишет:

цитата:

- Ещё столько же – сказала Женя спокойно – Щадить не буду.

"Будешь. Даже если сама себя убедишь, что это не так, все равно будешь. Хотя бы чуть-чуть."
Но это внезапно пришедшее понимание не оказалось унизительным.
А потом одиннадцатый удар заставил снова судорожно вцепиться в подушку, и на какое-то время отступили все мысли, кроме одной: как суметь взять себя в руки и выдержать эти десять ударов... уже девять.
Восемь... Только восемь, и на этот раз тоже удалось вытерпеть. Он сам не заметил, как перешел на обратный счет.
И вроде бы, передышка теперь стала не намного короче, но этих нескольких секунд не хватало, чтобы более ни менее придти в себя, восстановить дыхание и оказаться готовым к очередному удару, который снова заставил его дернуться от боли. Семь...
Скидка из жалости была одновременно и необходима, и непереносима, потому что по сути означала, что он не выдержал, раз нуждается в ней.

 Отправлено: 29.06.16 15:03. Заголовок: И всё же брат её оче..

И всё же брат её очень хорошо знал. Конечно, пороть его со всей доступной ей жестокостью она не могла, и, конечно, в груди что-то вспыхивало, похожее на сочувствие и рука так и хотела чуть задержаться, прежде чем опустить ремень на ягодицы, так, чтобы немного погасить скорость кожаной петли.
«Четырнадцать»

Но Женя не позволяла себе этой слабости. Она очень хорошо чувствовала, что если сейчас позволит себе быть снисходительной, то брат воспримет это как прямое оскорбление, как сомнение в его стойкости, выносливости, в его решениях. И если битое тело скоро заживёт, то битое такими чувствами сердце – никогда.
И на вопрос о том, что действительно стоит щадить, у Жени был только один ответ. А значит…
Размахнуться ещё сильнее, так, чтобы даже корпусом слегка податься вперед, когда опускаешь руку. Так, чтобы точно не успеть малодушно загасить удар перед самым щелчком...
«Пятнадцать»

И паузы, теперь в короткие семь секунд, не для того, чтобы переждать боль, а для того, чтобы Валера просто не задохнулся, чтобы хотя бы успел рвано втянуть в себя воздух…
Для того, чтобы Женя сама не успела задуматься в перерыве.
«Шестнадцать»

А ягодицы наливались уже совсем другим цветом, вмешав в нежно-розовые разводы темно красную краску. На недавно светлой коже вспыхивали россыпью бордовых точек причудливые цветы посередине, и, немного, по самому низу.
«Будут синяки» - подумала Женя. И, почему-то, совсем не расстроилась от этой мысли. Всё проходит и это – пройдёт. Останется только самое важное, значительное, что отпечатается где-то глубоко внутри и у неё и у него.
Ещё один взмах, такой же широкий, упругое соприкосновение всё с тем же неизменным щелчком….
«Семнадцать».

 Отправлено: 29.06.16 21:39. Заголовок: Передышки не было. И..

Передышки не было. И, выгнувшись от очередного удара, Валера понял, что с задачей лежать ровно справиться не удалось. Слишком больно, и тело уже зажило своей жизнью, не желая подчиняться. Может быть, если бы была пауза хотя бы на несколько секунд подлиннее, удалось бы взять себя в руки, пускай и ненадолго. На оставшиеся шесть ударов...

Пять. От боли перехватило дыхание. Рванувшись вверх, он невольно разжал зубы, выпустив подушку, и сам не понял, как вышло не заорать. И успеть все-таки за отмеренные Женей секунды прикусить наволочку перед тем, как...

Четыре. Валера еще сильнее сжал спасительную подушку, понимая, что стоит отпустить ее, и руки тоже могут выйти из повиновения в жалкой попытке закрыться. И выдерживать все это молча было так гораздо проще. Да и вообще она как-то отвлекала и вселяла хотя бы минимальную уверенность. Если бы Женя решила его выпороть не здесь, а в другой комнате, где нету никаких подушек, он бы уже...

Три. На какое-то мгновение перед глазами потемнело, и с трудом удалось заставить себя не завалиться на бок, инстинктивно пытаясь хотя бы так уйти из-под удара.
А потом Валера, не отдавая себе в этом отчета, отпихнул подушку, которая, покачнувшись на краю кровати, упала на пол, прямо Жене под ноги. И уткнулся лицом в сложенные перед собой руки...

 Отправлено: 30.06.16 00:33. Заголовок: И всё равно до самог..

И всё равно до самого конца оставаться спокойной и хладнокровной не получалось. Было страшно переборщить, и тогда не укрепить Валерину веру в себя, а начисто её сломить, оставив на задворках сознания гадкое воспоминание о том, как отчаянно хотелось выдержать и как он этого не смог. И никакие слова на свете не убедят его в том, что он уже вынес достаточно, что такое действительно почти невозможно стерпеть, что она, Женька, уже восхищена им…
Но и жалеть нельзя. Поймет ведь всё. Прочитает по её движениям, мимике, глазам… и не простит. Не ей. Себе не простит.
Где же она, эта грань, которую нельзя переступать? Сколько до неё осталось? Может быть, они уже у самого её края, а она и не догадывается? Может быть, сейчас один единственный стежок способен все переломить?

Рука уже была отведена назад для очередного удара, уже начала своё движение, когда Женя уловила какое-то изменение в воздухе, увидела краем глаза, что рядом что-то падает… и испугалась. И шагнула назад, в самый последний момент умудрившись… нет, не загасить удар, изменить траекторию его движения, так, что он врезался не в чужую плоть, которой предназначался, а прижёг её собственную ногу, неожиданно больно прижёг, так, что она даже зашипела, втягивая воздух сквозь плотно стиснутые зубы.
И тут же вся, целиком, со всем своим беспокойством, подалась обратно, к брату.

Выронил подушку… Или всё-таки столкнул? Мешает? Или… Или она всё-таки перестаралась?!
Валера лежал не шелохнувшись, напряженный до предела, уткнувшись лицом в собственные руки и Женя, молча, с едва скрываемым волнением разглядывала его, ища, и в то же время, боясь обнаружить следы истерики, увидеть вздрагивающие от плача плечи или услышать задушенный всхлип.
Но нет, он всё так же лежал, недвижимо-монолитный, как неживой и это показалось ещё страшнее.
Она не решалась его позвать, так неловко и переступая с ноги на ногу в полной тишине.
Хватит! Давно уже хватит! Он ведь не железный.
«Сама-то ты много выдержала тогда, давно? Прежде чем сорвалась, чем заскулила, позорно разревелась? Напомнить, сколько раз успел до этого взлететь ремень?! Пять раз. Пять гребанных несчастных раз!»

 Отправлено: 30.06.16 02:34. Заголовок: Звук очередного удар..

Звук очередного удара заставил напрячься, но боли не принес, вызвав недоумение и желание обернуться, с которым Валера, впрочем, сразу справился, так и оставшись лежать. Неожиданно затянувшаяся пауза дала возможность придти в себя настолько, что вернулась способность воспринимать происходящее. Думать о чем-то, кроме необходимости выдержать - пускай уже не так, как хотелось бы, но хотя бы молча.
Еще три. Три последних, или потом будет очередное "еще столько же", Валера не знал. И вдруг отстраненно подумал, что в какой-то момент сдерживать стоны, а затем и крики станет невозможно, как уже сейчас невозможно лежать неподвижно. Понадобится ли перейти и эту грань? Скорее всего, да. Окажется ли достаточным? Этого пока Валера и сам не знал.

Он просто снова попытался честно ответить на вопрос, смогла бы эта порка удержать его от пьянства? И теперь уже показалось, что при такой формулировке вопрос не имеет смысла: что толку удерживать от того, что в любом случае не собираешься повторять? А если сформулировать иначе: "Смогла бы эта порка удержать его от чего-то, что он считает правильным и важным?"
"Нет."
А значит, и Женька не поверит, она слишком часто видит его насквозь.
И если сегодня "нет" так и не перейдет в "да", нужно найти какой-то еще способ ее убедить. Интересно, бывает ли на водку аллергия? Если бывает, можно придумать, как сделать что-то, похожее на сыпь, или там покашлять для вида - мол, заболеваю, а пить если бы даже и хотел - больше никогда не смогу...

И тут он поймал себя на мысли, что оказался на этой кровати без штанов по сути не из-за выпивки даже, а именно из-за своего бесконечного вранья. И сейчас, едва перестав извиваться от боли, рассуждает о том, как бы это еще соврать позаковыристее...

 Отправлено: 30.06.16 14:43. Заголовок: Валера по-прежнему н..

Валера по-прежнему не двигался и не издавал никаких звуков, но чуткая Женя всё же приметила, как до этого рванное, сбитое дыхание восстановилось, снова стало ровным и глубоким. И невольно успокоилась, слушая это дыхание, и, кажется, даже сама начала дышать в такт.
Нет, всё в порядке. Удержались. Не переломила…

И всё же было тяжело. Затянувшаяся пауза в одно мгновение вернула все предыдущие сомнения о том, правильно ли она поступает…каменной тяжестью напомнила ей, что оступись она сейчас, и этот день станет её бичом на долгие и долгие годы, станет тем воспоминанием, которое потом будет понукать продолжать постоянный, мучительный поиск того, что нельзя было делать, а она сделала, что нельзя было говорить, а она сказала, как нельзя себя было вести, а она повела.
И если всю жизнь ответственность за Валеру была, хоть и не вызывающей неудовольствия, но всё же вынужденной, то сейчас она впервые стала добровольной, и от этого только более сложной.

Три удара. Стоят ли они того, чтобы сейчас заново преодолевать себя, переступать, замахиваться и щелкать ремнем, принося боль и Валере и себе, только уже другого характера?
А отказ от них? Стоит ли он потом тех долгих муторных мыслей о том, что они оба слабее, чем казались себе сами, что они не способны перенести такую малость, что жалость всё-таки прорвалась и Женя не умеет следовать своим собственным решениям, не умеет идти до конца, даже если уверена, что так будет лучше?
Стоит ли…?
Ей вспомнилась прошедшая ночь, узкая, жесткая кушетка, тикающие часы и истерика, которую оказалось просто невозможным задавить, спасительный бок подушки, в который она до боли вцеплялась зубами, и отвратительное чувство беспомощности, с которым невозможно бороться.
Так какова плата за нерешительность?

Женя наклонилась и подняла скинутую Валерой подушку, сунула её ему обратно в руки. Без неё ведь действительно сложно будет удержаться. А удержаться нужно во что бы то ни стало, потому что если нет – то всё, только что пережитое в одно мгновение потеряет смысл.
-Валер, ещё три раза. Только три.
Ему ли она это говорила, или всё-таки себе?
Женя помедлила, ища глазами самое нетронутое место на уже битом теле, и, определившись, тут же отступила, заводя руку в очередном замахе и с изрядной силой опуская ремень на ягодицы. И всё равно получилось чуть слабее, чем раньше, но при этом и сильнее, чем хотелось бы.
- Один – звук собственного голоса отрезвлял и вытеснял все ненужные сейчас мысли.
Семь секунд, показавшихся бесконечностью. И снова – взмах, щелчок, неожиданно громкий.
- Два.
Один раз. Остался только один раз.
И тут ей в голову пришла мысль, которую она упорно отгоняла до этого.
«А это» - вдруг решила Женька – «Пусть будет за меня. За измотанные нервы».
И хлестнула, не так сильно, без ожесточения, но от всей души.
-Три.

Всё. ВСЁ!
На неё свалилось приятное облегчение и только сейчас она заметила, что почти и не дышала эти три последние удара.
Ставший ненужным ремень тут же выпал из рук и был небрежно, с удовольствием выпнут в дальний угол, где металлическая пряжка с неприятным хлопком врезалась в стену.

 Отправлено: 01.07.16 01:48. Заголовок: ----Конечно, он не стане..

Конечно, он не станет рассказывать Жене сказки про аллергию на спиртное: эта выдумка была слишком наивной и глупой, чтобы ее восприняли всерьез. А вот если бы что-то другое, кажущееся по-настоящему истинным, гораздо более правдоподобным, чем неказистая правда... Что-то, способное обнадежить, успокоить, отогнать страх?
Смог бы он пойти ва-банк? Все вернуть... или окончательно все разрушить, если не сработает?

Насколько было бы проще, если бы Женя остановилась после первых десяти ударов, когда он сам верил, что это его удержит... а значит, могла поверить и она.
Или не остановилась сейчас, и уже сколько понадобится - до криков, до слез, до мольбы о пощаде, чтобы снова захотелось избежать повторения любой ценой.

Валера поднял голову и посмотрел на сестру, которая выглядела такой несчастной, что он чуть не сказал: "Женя, хватит..."
Просто не успел.

Женя Полозова пишет:

цитата:

Женя наклонилась и подняла скинутую Валерой подушку, сунула её ему обратно в руки.

Боится, что он сломается. А как он сам этого боялся! Но должен был убедиться, что между ним и истерикой - не только подушка чертова, но и что-то еще, достаточное, чтобы обойтись без нее. Поэтому он снова, на этот раз уже уверенно, столкнул ее на пол, глядя, как наволочка в полоску медленно переваливается вниз, исчезая... а потом запоздало понял, что натворил. Если теперь не выдержит, получится, что Женя его сломала. И надо было вцепиться в подушку намертво, наплевав на собственные сомнения...

Женя Полозова пишет:

цитата:

-Валер, ещё три раза. Только три.

Надо было... Но вставать самому, чтобы вернуть подушку на место или просить Женю еще раз это сделать уже поздно. Осталось только, сминая простыню, уцепиться руками за нее. И на всякий случай заранее закусить губу, чтобы точно получилось молча.

То ли долгий перерыв позволил полностью придти в себя и собраться, то ли Женя щадила, то ли все сразу, но после первого из оставшихся ударов удалось почти полностью справиться с болью. Только чуть дрогнули плечи. "Два", - привычно уже продолжил про себя Валера обратный отсчет.
Пауза, такая же короткая, как и перед этим, но ее почти хватило, потому что не успело сбиться дыхание, и боль только начинала накатывать по нарастающей. И потому, что он просто не имел права отказываться от подушки... Предпоследний раз, от которого корчится и воет что-то внутри, загнанное достаточно глубоко, чтобы остаться незаметным, а тело сжимается и остается на прежнем месте. "Один."
Почему-то появилась уверенность, что теперь уже будет на грани его возможностей, или даже немного за гранью. И он после завершающего удара второй раз прокусил губу, скорее инстинктивно, чем потому, что иначе было не вытерпеть.

Валера разжал пальцы, отпуская смятую простыню, и слизнул кровь с прокушенной губы. Полежал, приходя в себя, - не намного дольше, чем ждала сестра перед тем, как ударить в очередной раз, - после чего, приподняв попу, натянул штаны. Вроде бы, ничего нового Женька там увидеть не должна была, но все равно дальше разлеживаться в таком виде показалось неуместным. А полежать хотелось, хотя бы немного. Пока не появится уверенность, что он уже абсолютно спокоен, и на лице не читается только что пережитая боль.----

 Отправлено: 02.07.16 00:21. Заголовок: И всё же, сколько ей..

И всё же, сколько ей тогда было лет? В тот первый, и практически единственный раз, когда её, не привыкшую к такому обращению, не церемонясь, вероломно выпороли? Она однозначно была младше Валеры… но вот насколько? На год? На два?
Почему её вообще отправили к тётке? И если родители были в командировке, то где был Валера? А может… Может это был тот год, когда он угодил в больницу, перед самой школой? Отец работал, мать легла с ним…
«Правильно!» - подсказало внутри – «А за тобой некому было присматривать. Двенадцать тебе всего было!»
И вроде бы совсем недавно, она же себя очень хорошо помнила вот такой: вечно сбитые коленки, где-то измазанная одежда, путаница в ногах и в мыслях и постоянное желание кому-то что-то про себя доказать… И в тоже время так давно, столько успело перемениться и вокруг и внутри.
И, конечно же, сейчас практически невозможно уже определить, сколько ей тогда досталось. Но…
«Интересно, а сейчас бы… если бы… Я бы смогла?»

Задумавшись, Женя сначала не сообразила, что продолжает так же бездумно стоять в середине комнаты и пялиться на Валеру, которому, такое повышенное внимание явно было не к месту: он же всё ещё переживает внутри себя произошедшее, безуспешно пытается заглушить боль, так, чтобы было незаметно, как она мучительна… и не догадывается, что она, Женька, слишком хорошо его сейчас видит.

Ей ужасно захотелось протянуть руку, и зарыться пальцами в его волосы, провести с небольшим усилием ладонью по голове, ласково погладить, как маленького и сказать что-то очень хорошее.
«Мне же не пять лет».
Она встряхнула головой, опустила, уже будто бы протянутую для этого руку, а потом развернулась и села прямо на пол у изголовья кровати, откидываясь, и облокачиваясь спиной о её бок. Так показалось правильным: быть так близко к брату, как она только может, но при этом его не видеть, давая прийти в себя без лишних взглядов, под которыми приходилось притворяться, что всё хорошо.
Она вытянула одну ногу, а другую подтянула к себе, обхватила руками и ткнулась в неё подбородком.

Женя интуитивно чувствовала, что на этот раз разговор всё же следует начинать Валере, и направление, в котором он потечет, зависит только от него. А значит, нужно немного подождать.

 Отправлено: 02.07.16 02:24. Заголовок: Когда Женины шаги за..

Когда Женины шаги замерли возле кровати, он понял, что все, хватит. Кончено, еще хотя бы несколько минут были бы не лишними, но он представил себе, как Женя смотрит на него, не способного оклематься, и винит в этом себя. Что не остановилась раньше, не придержала руку хотя бы...
Собственное поведение показалось похожим на какой-то убогий фарс в Василисином стиле под названием "Смотрите все, как мне больно и плохо! Это вы виноваты!"
Он решительно перевернулся на спину и сел, удовлетворенно отметив, что терпимо. То, что можно и нужно игнорировать. Увидел Женю, которая сидела возле его кровати, слез на пол и устроился рядом с ней.

Он чувствовал, что между ними изменилось многое, но самое главное осталось неизменным: его обещаниям по-прежнему грош цена, и по-прежнему Жене будут мерещиться кошмары, в которых он, в очередной раз обманув, напивается до беспамятства, и...

Перенесенная боль, которая до сих пор еще окончательно не утихла, не прибавила словам веса, может быть даже напротив. Достаточно вспомнить, о чем он думал перед последними тремя ударами, когда уже понял, что ничего не вышло.
Может быть, Женя все-таки поверит, что после порки он исправится? Другие люди как-то верят... И больно ему было по-настоящему...
"А ты бы сам на ее месте поверил?" - Появился логичный вопрос. - "Вот и не считай ее глупее себя."

- Я не знаю, что делать, - сказал Валера совсем тихо. - Я лежал тут, когда три удара оставалось, и думал, что бы тебе соврать. Раз не получается так сказать правду, чтобы поверила... Глупости какие-то в голову лезли... А если бы не глупости, то я... не знаю...

 Отправлено: 02.07.16 12:24. Заголовок: Закрыв глаза, Женя ч..

Закрыв глаза, Женя чутко прислушивалась к тому, что происходит за спиной. Вот зашуршало накрахмаленное покрывало, вот скрипнула старая кровать, прогнувшись под весом брата…
В голове вдруг ни с того ни сего нудно, монотонно зазвучала известная детская считалочка, как-то сразу сбив мысли с нужного направления:
«Вышел месяц из тумана,
Вынул ножик из кармана.
Буду резать, буду бить -
Всё равно тебе водить!»

И вроде бы бессмыслица, но какая-то уж слишком складная, и почему-то вспомнившаяся именно сейчас.
«Буду резать, буду бить…»

Валера опустился рядом с ней, и Женька незаметно кинула один взгляд из-под полуопущенных ресниц на его лицо, пытаясь понять, что он чувствует, и сколько сейчас из этого занимает чувство боли. Не нашла ответа и опустила глаза вниз, зацепившись за деревянный рисунок пола.
Валера Полозов пишет:

цитата:

- Я не знаю, что делать. Я лежал тут, когда три удара оставалось, и думал, что бы тебе соврать. Раз не получается так сказать правду, чтобы поверила... Глупости какие-то в голову лезли... А если бы не глупости, то я... не знаю...

Валера говорил так тихо, что Женя даже дыхание задержала, боясь его вспугнуть.
От неловкого признания что-то больно царапнуло глубоко внутри, поднялось и выкатилось пониманием, что если бы Валера соврал… Если бы Женя поймала его на этой лжи после всего того, что произошло только что, сейчас, в ней бы самой что-то надломилось и уже до конца никогда бы не зажило, как бы он не пытался это исправить.
- Валер – проговорила она так же тихо, как и он – Ты мне совсем не доверяешь, да? Ты думаешь, я вообще не понимаю, что я делаю, и зачем?
Жене ужасно хотелось взять его за руку, но она не стала. Просто отыскала глазам его ладонь, которой он упирался в пол, и опустила свою рядом, невольно сравнивая…
- Дело ведь совсем не в том, чтобы сделать тебе как можно больнее, заставить бояться… Дело в том, как мы вообще до такого дошли. Боль ведь забудется, всегда забывается… А вот забыть о том, что ты меня настолько испугал, что даже… Сможешь ли?

 Отправлено: 02.07.16 14:59. Заголовок: Валера и сам не пред..

Валера и сам не представлял себе, что можно ответить на такое. Разве что попробовать выбить из него эти мысли, чтобы потом пришлось собирать себя по кусочкам из того, что осталось... и уже никогда не стать прежним. Если на самом деле его иначе никак не удержать, может быть так было бы и правильно. Только вот... За той гранью, где страх уже не позволит пойти на очередное сумасбродство, может появиться желание прекратить это жалкое, бессмысленное существование. Настолько сильное, что даже мысли о том, кто может пойти за тобой, не остановят.

Женя Полозова пишет:

цитата:

- Валер – проговорила она так же тихо, как и он – Ты мне совсем не доверяешь, да? Ты думаешь, я вообще не понимаю, что я делаю, и зачем?

Валера настолько ушел в свои мысли, что голос сестры заставил вздрогнуть.
Ее вопросы оказались из тех, на которые ответить просто невозможно, потому что иногда правда никому не нужна. Она такая, что лучше без нее, но все почему-то стремятся к ней приблизиться и опалить крылья, словно мотыльки, бьющиеся под абажуром настольной лампы. И понимание приходит слишком поздно...

Она думала, что все понимает, не понимая на самом деле ровным счетом ничего. Хваталась обеими руками за протянутую им соломинку, зная, что иначе не выплыть... но еще не в силах понять, что и так - не выплыть тоже. Сказать было нечего, промолчать невозможно, и Валера впервые позавидовал мелкой Ваське, умевшей иногда так вовремя включать истерику и реагировать на неудобные вопросы невнятным бормотанием и размазыванием слез по лицу.

Женя Полозова пишет:

цитата:

- Дело ведь совсем не в том, чтобы сделать тебе как можно больнее, заставить бояться… Дело в том, как мы вообще до такого дошли. Боль ведь забудется, всегда забывается… А вот забыть о том, что ты меня настолько испугал, что даже… Сможешь ли?

Он с каким-то странным чувством осознал, что все получилось! Предлагая себя выпороть, он хотел дать Жене какую-то иллюзию, в которую она сможет поверить, и она все-таки поверила, просто нашла собственный источник веры. Родителям Игорюхи было нужно одно, сестре другое, но сути это не меняло. Все неожиданно пошло по плану, и оставалось только найти в себе силы, чтобы с правильными интонациями подтвердить, что да, понял, и теперь уже точно не забудет. Это совсем не сложно, он уже проделывал подобное не один раз.

Только еще одна ложь, после которой снова станет все хорошо? Или станет лучше сейчас, а потом они сами не заметят, как между ними появится стена...

- Помнишь, в новостях несколько дней назад рассказывали про аварию? Вот когда мы на кухне разговаривали, я представил тебя на месте бабушки погибшей девочки, и что это я сам в той машине. И понял, что никогда больше... и забыть не смогу.

 Отправлено: 02.07.16 17:57. Заголовок: Валера Полозов пише..

Валера Полозов пишет:

цитата:

- Помнишь, в новостях несколько дней назад рассказывали про аварию? Вот когда мы на кухне разговаривали, я представил тебя на месте бабушки погибшей девочки, и что это я сам в той машине. И понял, что никогда больше... и забыть не смогу.

Она согласно качнула головой. Отлично помнила, вместе же смотрели… как раз перед самыми сборами на дачу. Валера стоял в гостиной и долго, бездумно щелкал каналами, видимо, оттягивая то время, когда придётся отложить пульт и наконец-то заняться делами. Уставшей после университета Женьке, которая носилась по дому в тщетной попытке отыскать свой рюкзак, это начинало действовать на нервы. Девушка уже остановилась было в дверях, собираясь, если не рявкнуть на брата, как того хотелось, то просто отобрать у него пульт и выгнать в свою комнату складывать вещи, но остановилась, удивленная. Валера выглядел каким-то потерянным, когда завороженно, не отрываясь, глядел на экран.
Женя бросила быстрый взгляд на телевизор, и тут ей резко стало не по себе. Там было горе – не постановочное, которое показывают в мыльных сериалах, а настоящее, человеческое, такое отчаянно—пронзительно-горькое, от которого даже так, по эту сторону экрана, стыла кровь в жилах. Беззвучно плачущая пожилая женщина, рвущаяся из рук медиков к маленькому, распростертому телу…

Тогда так хотелось забыть об увиденном. Просто щелкнуть кнопкой, чтобы она погасила не только глянцевый экран, но ещё и все воспоминания и чувства, им рожденные…
Невозможно. Теперь уже невозможно.
Кто же знал, что жизнь им теперь снова об этом напомнит, да ещё и таким страшным способом?
-Знаешь – пробормотала Женя, подбирая к себе теперь уже обе ноги и обхватывая их руками, так, словно вдруг захотела стать очень маленькой – За себя ведь даже на одну сотую не так страшно, как за тех, кого любишь. Я это всегда знала, но никогда не понимала до конца… А теперь понимаю так хорошо, что тоже никогда уже в жизни не забуду.

В голове родилось ещё одно, почти стёртое воспоминание, от которого вдруг затопило сожалением и ещё немного – стыдом.
- А ведь меня отец тоже однажды едва не выпорол, и, смешно сказать, тоже чуть ли не за то же самое… Тоже за бездумный риск своей жизнью. Я до сих пор помню, как у него мелко дрожали руки, когда он пытался стянуть свой ремень, и до сих пор не знаю, что его удержало в самый последний момент... Тогда я не понимала, что произошло, почему он в такой ярости... А теперь я задаюсь вопросом, как он меня тогда вообще не убил.

 Отправлено: 02.07.16 20:48. Заголовок: Женя Полозова пишет:..

Женя Полозова пишет:

цитата:

-Знаешь – пробормотала Женя, подбирая к себе теперь уже обе ноги и обхватывая их руками, так, словно вдруг захотела стать очень маленькой – За себя ведь даже на одну сотую не так страшно, как за тех, кого любишь. Я это всегда знала, но никогда не понимала до конца… А теперь понимаю так хорошо, что тоже никогда уже в жизни не забуду.

Валера молча смотрел на сестру, понимая, что слова лишние. Они оба теперь не смогут забыть...
Рядом с этим отступает в сторону и кажется такой незначительной неловкость перед другом, у которого день рождения все таки, и надо поздравить по всем правилам, потому что иначе обидится, потому что принято так, и вообще. Если на самом деле друг, должен правильно понять отказ. Дружба измеряется явно не в литрах...

Женя Полозова пишет:

цитата:

- А ведь меня отец тоже однажды едва не выпорол, и, смешно сказать, тоже чуть ли не за то же самое… Тоже за бездумный риск своей жизнью. Я до сих пор помню, как у него мелко дрожали руки, когда он пытался стянуть свой ремень, и до сих пор не знаю, что его удержало в самый последний момент... Тогда я не понимала, что произошло, почему он в такой ярости... А теперь я задаюсь вопросом, как он меня тогда вообще не убил.

- А меня - за двойку в четверти по истории. Орал сначала, что я окончательно обленился, что ему за меня стыдно - ну как всегда. А потом выдал, что сейчас научит прилежанию, раз иначе не доходит... Я слушал все это и думал про Ксюху, про то, как ее родители к директору ходили, требовали дать контрольную на перепроверку другому учителю, потому что наша Крысовна их умнице Оксане отметки занижает.
Валера замолчал, вспоминая. И тот день, и что было дальше - с ним самим, одноклассницей и ненавистной учительницей.
- И вот он стоит передо мной с ремнем, и я понимаю, что не прощу. То, что что Ксюхины родители поверили ей, а он - этой лживой твари - может и прощу когда-нибудь. Но если посмеет - уже никогда. Похоже, он это понял, потому что вдруг развернулся и выбежал из моей комнаты, хлопнув дверью.

А потом Валера подумал, как Женя тащила его, пьяного, домой - хоть и урывками, но что-то в памяти сохранилось. Как потом таблетки искала, как у нее хватило сил его же еще и утешать, когда ему взбрело в голову, что с Игорем что-то случилось. И невольно вырвалось:
- Как ты сама со мной выдержала?

 Отправлено: 02.07.16 22:57. Заголовок: Женя слушала и не ве..

Женя слушала и не верила своим ушам. И, хотя, всё внутри подсказывало, что это чистая правда, что отец никогда им особенно не доверял, что он действительно способен так себя повести, и всё равно это казалось такой невероятной дикостью, что не хотелось в неё верить. Не хотелось верить, что человек, столько лет их растивший, так просто, ничего не проверив, не уточнив, не выслушав третью сторону, готов поверить чужому человеку, а не собственным детям.
Хотелось закричать, спросить: а мама? Мама тоже была на стороне отца? А она, Женька, где была в это время? Почему она не вступилась за брата, когда это было так нужно? Почему она даже не знает, что такое было? Про двойку знает, про то, как эта учительница любит занижать оценки, знает, но вот про всё остальное…
Женя уже собиралась задать все интересующие её вопросы, со всей присущей ей эмоциональностью, как Валера вдруг резко сменил тему.

Валера Полозов пишет:

цитата:

- Как ты сама со мной выдержала?

Переход показался ей настолько неожиданным, что она на несколько секунд растерялась, повернула голову и встретилась взглядом с темными внимательными глазами.
Выдержала? Что выдержала?
Потом догадалась, что он говорит о прошедшей ночи и… растерялась ещё больше.
Секрет был слишком прост, чтобы его озвучивать: она просто не думала о том, что ей должно было быть тяжело, о том, что можно не стерпеть, можно где-то, в чем-то сломаться… Потому что у неё не было другого выбора, потому что её вело от совсем других переживаний, не касающихся её самой, потому что.... миллион "потому что".

Пауза затягивалась и она снова посмотрела на него, такого бледного, растрепанного, такого родного, такого настоящего сейчас, и почувствовала, как ей ужасно хочется сейчас податься к нему, схватить за руки, закричать:
«Посмотри на меня! Ты не видишь, как я тебя люблю, люблю, люблю?! Как я могу не выдержать?!»
Но все мысли, обличенные в слова вдруг показались ей такой глупостью, такой пошлостью, так просто обесценивали всё то, что она пережила за эти сутки, всё то, что она переживала сейчас, что застряли в горле.
И тогда она сделала то, что так давно, так отчаянно хотела сделать: повернулась к нему, подалась вперед всем своим существом, так, что он даже на мгновенье покачнулся от её напора, обхватила, крепко стиснула в кольце своих рук, так, что даже у самой на секунду сбилось дыхание.

Ей вспомнилось, как она обнимала этой ночью, на лавочке, холодного, безучастного, когда его тошнило, и потом, когда он совсем ничего не понимал, и цеплялся за неё, безуспешно пытаясь встать, а ей так нужно было ещё одно подтверждение, что он в порядке, что всё обошлось…
Но сейчас у неё под руками было настоящее, живое, такое знакомое, такое восхитительное тепло, что она почувствовала, как к горлу подкатывает тугой комок, с которым почти невозможно бороться.
- Такой ответ подойдёт? – спросила она глухо, ткнувшись лицом в его плечо.

 Отправлено: 03.07.16 01:32. Заголовок: Валера смотрел, как ..

Валера смотрел, как изменяется Женино лицо, когда он рассказывал про реакцию отца на двойку, и подумал, что наверно зря вспомнил эту давнюю историю, одну из многих в его понимании, выделявшуюся лишь так и не осуществленной угрозой порки. Может быть, родители вели себя с ней как-то иначе? Или просто он сам не замечает что-то важное, выходящее за рамки родительского долга?
Он сменил тему, так и не найдя ответа.

Женя смотрела смотрела ему в глаза, и слов было не надо. Хотелось просто сидеть вот так рядом с ней, понимая гораздо больше, чем можно сказать. А потом она обняла его, порывисто и неожиданно, и в какой-то момент ему показалось, что они оба сейчас повалятся на пол, не удержавшись. Внезапно захотелось забыть, что ему уже четырнадцать, и прижаться к ней, как когда-то, ища любовь, заботу, нежность... а иногда и сочувствие. Словно где-то внутри еще жил тот самый маленький мальчик, которому иногда так хотелось, чтобы его пожалели, когда упал, например... но при этом уже тогда было стыдно это признать: он же будущий мужчина! Сейчас мальчику было гораздо больнее, чем когда он разбивал коленки...

Валера мотнул головой, отгоняя эту мысль. Постыдную жалось к себе, которая в тот момент показалась особенно неуместной, способной опошлить все, что происходило между ним и сестрой. И попытался переключиться на что-то другое. Первым пришел в голову почему-то образ Крысовны, и подумалось, что Женя бы ей не поверила, сколько бы та ни вопила на родительском собрании о его лени и тупости. Может быть даже не задумываясь, кто на самом деле прав. Просто потому, что Валера свой, а Крысовна эта - чужая противная тетка.

Женя Полозова пишет:

цитата:

- Такой ответ подойдёт? – спросила она глухо, ткнувшись лицом в его плечо.

Валера прижался к ней и неловко обнял за плечи, все понимая, но не зная, как сказать, что тоже очень любит ее. Просто нужные слова не находились, чтобы объяснить, что самое главное - что они есть друг у друга. Поэтому он просто сидел практически неподвижно, словно боясь спугнуть мгновение.
И еще он понял, что насторожило его в ее давнем воспоминании про отца, почему вообще вспомнилась та двойка по истории...

 Отправлено: 03.07.16 13:11. Заголовок: Слёзы всё-таки подка..

Слёзы всё-таки подкатились к глазам упругой волной, и замерли на глазах, почти готовые пролиться. Женька только посетовала на эту, несвойственную ей обычно, сентиментальность, и зажмурилась покрепче, чтобы ни одна слезинка точно не покинула тесного плена её век. И дело было даже не в том, что Валера мог её неправильно понять (потому что понял бы), или в том, что её слезы породили бы между ними неуместную неловкость, а просто не хотелось тратить на них время. Хотелось не плакать, а просто обнимать Валеру вот так вот так долго, как она только сможет, пока ноги не сделаются каменными, не врастут в деревянную поверхность пола, подобно корням, не сделают её монолитным продолжением дома…
Она улыбнулась этим смешным мыслям.

Валера молча обнимал её так неловко-нежно, что её и саму внутри заполнило, затопило этой нежностью, которая поднималась в ней, выплескивалась через край, не поддавалась контролю.
Это завтра он вспомнит, что он почти взрослый, что ему уже целых четырнадцать, что взрослые парни особенно не нежничают, и ещё какие-нибудь глупости. Но сейчас… Женька чувствовала, что ей позволено капельку больше чем обычно и жадно этим пользовалась, черпая в нём так не хватающее ей всегда тепло, родное, уютное, снова и снова и снова читая в нём безмолвное признание в её нужности, необходимости в ней. Кажется, она даже что-то замурлыкала себе под нос…

Она так и не поняла, сколько просидела так, пока не почувствовала, что она в состоянии оторваться от брата. Что слезы, даже если и не ушли совсем, то остались где-то на самой глубине её глаз, заметные, но уже безопасные, уже не способные пролиться.
И тогда Женька поддалась чуть назад, отстраняясь, чтобы взглянуть Валере в лицо, но ещё не выпуская его до конца из своих рук, поймала его взгляд…
-Как ты? – спросила она, имея ввиду всё сразу. Не потому что ей нужен был его ответ, а просто потому, что хотелось спросить.

 Отправлено: 03.07.16 19:30. Заголовок: Он сильнее прижался ..

Он сильнее прижался к сестре, словно читая ее мысли и понимая, что скоро это состояние пройдет. А потом, если даже и захочется просто обнять Женю и посидеть с ней рядом, это желание так и останется только в мыслях.

Снова вспомнил, как не похожи и одновременно похожи были их воспоминания об отце. И вдруг подумал: неужели она не понимает? Конечно, отец испугался за нее, переволновался... и что? Да просто захотел сорвать все это на ней, чтобы самому стало легче. Как потом чуть не сорвал на Валерке раздражение после унизительной выволочки, которую устроили на родительском собрании за ленивого и бестолкового сына.
Если задуматься, в ситуации с той двойкой тоже можно было бы увидеть желание гордиться им, Валеркой. Умным, талантливым, которого ждет прекрасное будущее. Таким, чтобы даже самая стервозная и придирчивая жаба не нашла, за что поставить двойку. Но снова перед глазами возникала расстроенная Ксюшка в школьном вестибюле, и как ее отец смотрит листок с той самой контрольной, как темнеет его лицо... как он потом бежит наверх, бросив дочери резкое "подожди". И понятно, что он в бешенстве, но не из-за девочки, а из-за тех, кто посмел ее обидеть.

Почему-то Валере всегда хотелось думать, что отец прочел его мысли и остановился именно потому, что такое не прощают. Хотя все могло быть и намного проще: сын был не готов подчиняться, и собирался драться или даже кусаться и царапаться, как девчонка, если это понадобится. Не для вида, а всерьез, как будто перед ним хулиган-старшеклассник, который намного сильнее, но это не повод позволить себя унижать.
А Женьке, которая готова была понять побуждения отца, самой оказалось не надо таким образом срывать злость. Хотя могла бы... Да что там, даже когда он сам предложил, она не сорвалась...

Валера с удивлением понял, что да, действительно, Женя вполне могла за ночные приключения выпороть его по собственной инициативе, не смотря на то, что он сейчас уже наверно даже сильнее, чем она. Отцу не подчинился бы ни тогда, ни если бы на самом деле был не прав и понимал это. А сестре, издерганной, напуганной, все еще переживающей ужас прошедшей ночи - подчинился бы, если бы увидел, что ей от этого станет хоть немного легче.

Женя Полозова пишет:

цитата:

-Как ты? – спросила она, имея ввиду всё сразу. Не потому что ей нужен был его ответ, а просто потому, что хотелось спросить.

Он понял, о чем она, и хотел уже привычно ответить, что все в порядке, но слова замерли, не сказанные. Сейчас она имела право знать, что он думал и чувствовал на самом деле... и что она сама все сделала правильно. Даже не смотря на то, как тяжело было признавать собственную слабость, все эти жалкие и постыдные мысли, копошившиеся в голове.
- Я не думал, что так будет... Когда знаешь, что ведешь себя, словно..., - он задумался, подбирая сравнение, - ... Васька Игорюхина, если бы она своих предков наконец довела. Стыдно,тошно - и ничего не получается с этим сделать. Сам предложил, и сам не могу терпеть... Не знаю, как ты все это поняла.

В том, что Женя поняла, не было сомнений. Когда она читала стихи... и потом, когда перестала видеть в нем ту самую дико несчастную и жутко страдающую Ваську, которую необходимо пожалеть, иначе не выдержит.
Тогда, пытаясь за слишком короткие паузы хоть немного отойти от боли, ставшей уже почти невыносимой, он вдруг понял, что если бы со стороны действительно выглядел настолько жалким, как ему самому казалось, Женя бы просто не смогла - так. И если бы считала, что он этого не выдержит - тоже не смогла бы.

 Отправлено: 04.07.16 00:11. Заголовок: Валера Полозов пишет..

Валера Полозов пишет:

цитата:

- Я не думал, что так будет... Когда знаешь, что ведешь себя, словно..., - он задумался, подбирая сравнение, - ... Васька Игорюхина, если бы она своих предков наконец довела. Стыдно,тошно - и ничего не получается с этим сделать. Сам предложил, и сам не могу терпеть... Не знаю, как ты все это поняла.

Её вопрос был скорее риторическим, просто для того, чтобы разрушить эту звенящую тишину, чтобы услышать свой голос – а там ли не осталось вдруг слезливых ноток? И чтобы слышать звучание и его голоса тоже, чтобы угадать по интонациям то, о чем он сейчас думает...

Но гадать не пришлось, потому что брат вдруг воспринял её вопрос предельно серьёзно и сам заговорил о том, что ей так важно было знать, но о чём она всё равно не решилась бы спросить.
Она выслушала его довольно спокойно, только сравнению с Васькой украдкой улыбнулась – и чем его так сильно зацепила эта капризная девчонка, что он постоянно сравнивает себя с ней? И её Женьку тоже иногда, пусть даже только и затем, чтобы объяснить что-то важное…

И тут же снова посерьёзнела. Помолчала некоторое время, подбирая слова.
- Валер, я понимаю, что когда идёшь на подобное, до последнего хочется повести себя идеально. Быть сдержанным, сильным, спокойным… Вот только мы – просто люди, и есть вещи, которые контролировать до конца всё равно не возможно, как ни старайся. И в данном случае достоинство проявляется не в отсутствии реакции на боль, а в борьбе с ней, с самим собой. И ты выдержал эту порку с достоинством… наверное сам даже не понимаешь, с каким.
«С гораздо большим, чем я когда-то» - подумала Женька несколько тоскливо, но так и не сказала вслух.

И тут же поняла, что и ей необходимо кое в чем сознаться, чтобы честность между ними была абсолютной… даже если он её сейчас и не поймёт.
- А знаешь – сказала она вдруг – Я ведь тебе почти сразу поверила… Не знаю, когда именно, но когда замахивалась в первый раз, уже знала, что ты сказал правду, что не солгал… Потому что иначе бы ты на всё это просто не пошёл. Потому что тебе было так важно меня убедить, что это оказалось твоим единственным и самым сильным доказательством… Вот только останавливаться было уже поздно. А потом поняла, что и нельзя... любой ценой нужно продолжать, как бы не скребло, как бы не мучило... По эту сторону баррикад оказалось гораздо сложнее находиться, чем я когда-то думала.

 Отправлено: 04.07.16 22:12. Заголовок: Женя Полозова пишет:..

Женя Полозова пишет:

цитата:

- Валер, я понимаю, что когда идёшь на подобное, до последнего хочется повести себя идеально. Быть сдержанным, сильным, спокойным… Вот только мы – просто люди, и есть вещи, которые контролировать до конца всё равно не возможно, как ни старайся. И в данном случае достоинство проявляется не в отсутствии реакции на боль, а в борьбе с ней, с самим собой. И ты выдержал эту порку с достоинством… наверное сам даже не понимаешь, с каким.

Какими же ожидаемыми были слова Жени! Валера вдруг подумал, что именно это и говорят тем, кого любят, когда хотят поддержать. Иногда на самом деле так думают, или даже заставляют себя подумать, потому что свой же, родной, который для тебя самый лучший. Иногда все слишком явно, и никакое самовнушение не может заставить поверить... но говорят все равно, еще убедительнее, надеясь, что тот, к кому слова обращены, поверить сможет, и ему от этого станет легче.
Он знал, что Женя сейчас говорит то, что думает, но если бы... она наверняка сказала бы то же самое теми же или почти теми же словами. Чтобы не раздавить окончательно... Или все-таки нет?..
- Вот поэтому иногда просто невозможно быть честным, - ответил он скорее своим мыслям, чем сестре, - Если бы я еще и разревелся вдобавок ко всему, стал умолять прекратить или вообще сбежал, ты не постаралась бы мне, даже такому, помочь принять себя как есть? Не попробовала бы убедить, что и это нормально?

Женя Полозова пишет:

цитата:

- А знаешь – сказала она вдруг – Я ведь тебе почти сразу поверила… Не знаю, когда именно, но когда замахивалась в первый раз, уже знала, что ты сказал правду, что не солгал… Потому что иначе бы ты на всё это просто не пошёл. Потому что тебе было так важно меня убедить, что это оказалось твоим единственным и самым сильным доказательством… Вот только останавливаться было уже поздно. А потом поняла, что и нельзя... любой ценой нужно продолжать, как бы не скребло, как бы не мучило... По эту сторону баррикад оказалось гораздо сложнее находиться, чем я когда-то думала.

Это признание стало неожиданностью. И почему-то Валера представил себе, что было бы, если бы Женя, поверив, сразу отложила ремень и сказала ему об этом. Какими бы ни были ее слова, для него они тогда прозвучали бы примерно так:
"Я не могу тебя ударить, не могу, и все тут. Ты прижал меня к стенке. Хотел услышать, что я тебе верю? Я тебе верю. Могу даже еще несколько раз это повторить. Теперь очередь за тобой: сделай вид, что все прекрасно, и все сразу будет прекрасно, как всегда. Ты же отлично умеешь играть в эту игру?"
- Иногда мне кажется, что ты знаешь меня лучше, чем я сам... - Задумчиво произнес он. - Если бы ты остановилась...
Валера замолчал, не закончив фразу. Если бы Женя остановилась, это было бы доказательством, что он сломался, и она все понимает. И никакие слова, даже самые искренние, не смогли бы его убедить, что это не так. Он какое-то время сидел молча, обдумывая. А потом вспомнил, как Женя ему подушку поднимала, и прямо перед этим...
- И я все-таки хотел попросить тебя остановиться, перед последними тремя ударами. Я тогда посмотрел на тебя и показалось, что ты больше не можешь, и признаться в этом не можешь тоже...

 Отправлено: 04.07.16 23:08. Заголовок: Валера Полозов пишет..

Валера Полозов пишет:

цитата:

- Вот поэтому иногда просто невозможно быть честным, - ответил он скорее своим мыслям, чем сестре, - Если бы я еще и разревелся вдобавок ко всему, стал умолять прекратить или вообще сбежал, ты не постаралась бы мне, даже такому, помочь принять себя как есть? Не попробовала бы убедить, что и это нормально?

Женька пораженно уставилась на него и даже не нашлась сразу что ответить.
Потому что перед ней снова отвратительным, уже порядком надоевшим унизительным воспоминанием снова мелькнуло лицо тетки, яростное, покрасневшее, её железная хватка и собственный оглушительный ор, наполовину злобный, наполовину испуганный, тщетные попытки вырваться, больше похожие на агонию и ноющая боль в оттянутой руке…

И почему Женька всегда так стыдилась этих воспоминаний? Почему никогда никому об этом не рассказывала? Вот и сейчас, почувствовала, что от неловкого вопроса брата ей пунцовой, горячей краской залило щеки. И запоздало поняла, что ещё немного, и она себя совсем выдаст.
- Иногда и это нормально – пробормотала она как то разом смутившись.
Ещё одна ошибка. Ведь он её спрашивал про себя, а она ему про себя ответила…
Но, может, не догадается. Тут сложно догадаться, если не знать наверняка. Особенно после того, как она тут же исправилась и заметила:
-Если бы ты на такое вообще был бы способен, ты бы даже не лёг сам, не то, чтобы штаны по собственной инициативе спускать...

Валера Полозов пишет:

цитата:

- Иногда мне кажется, что ты знаешь меня лучше, чем я сам... - Задумчиво произнес он. - Если бы ты остановилась... -И я все-таки хотел попросить тебя остановиться, перед последними тремя ударами. Я тогда посмотрел на тебя и показалось, что ты больше не можешь, и признаться в этом не можешь тоже...

Теперь, когда всё было позади, когда она точно знала, что не ошиблась, что удержалась на грани, думать и говорить о произошедшем было почти легко. Поэтому она улыбнулась ему почти весело:
-А я через «не могу». У меня не было выбора, помнишь?

И тут ей в голову пришла мысль, которая ей совсем не понравилась:
-Вот только… Господи, как же повезло, что тебе подобная идея утром в голову не пришла! Я думала, я с ума сойду… Нервы на пределе, ты меня слушать не хочешь… я на тебе живого места не оставила бы, наверное. Я ведь тебе тогда чуть в глаз не заехала на эмоциях, едва удержалась.