Отправлено: 27.12.16 10:55. Заголовок: Когда-то в Северных землях

Коротки северные летние ночи.

Нежна и таинственна, белая ночь
Чуть дремлет под свист соловьев,
Под шорох ветвей, тихий шепот ветров,
Лениво струящихся прочь...

В серебряном небе теряется свет
Далеких тревожащих звезд,
И нет ни милей, ни дороже мне нет
земли, что любима до слез.

(Наталья Зеленина Гаркушина)

 Отправлено: 22.02.17 19:25. Заголовок: Гости прожили у нас ..

Гости прожили у нас несколько дней. Вволю парились, долечивали раны, поглядывали на пригожих девчонок. Впрочем, силой за косу не тащили, мир да покой никто не нарушал: хёвдинг Эрлинг шуток зря не шутил.
Впрочем, гулять белой ночью рука об руку, да миловаться никто никому не мешал. Девчонки и не додумывались поостеречься пришлых, перехожих людей, давно не видевших жён…
Так раз ночью, возвращаясь с Халльдорфом и Эрлингом с верхних пастбищ, где мы смотрели коней, наткнулись у тына на старшую дочку кузнеца с пришлым воином. Молодой красавец-хирдман, тот самый, что Свэрда с гостем в драке разнимал, прижал глупую к брёвнам и знай себе целовал. Девичьей надежды не разглядел бы только слепой. Не зря одета была чуть не в самое лучшее платье. Блеснули на шее цветные пёстрые бусы. Так и ждала голуба, чтобы гость крепко сжал её ладошку в своей и пронёс над костром в крылатом прыжке. Девушка не доставала ему до плеча – клонила голову красавцу парню на грудь. Тот же явно мог перепрыгнуть самый высокий костёр, держа её на руках. А уж коли дойдёт дело до клятв у воды, под святыми ракитами, то от клятвы нету отхода, нынешним клятвам само Солнце свидетель.

Увидев нас, девчонка отпрянула от хирдмана. С испугом смотрели нежные серые глаза: Что сейчас сотворит суровый Правитель? Прибьёт ненаглядного? Саму ли к батюшке строгому за ухо отведёт?..

Парень повернулся и невозмутимо поздоровался. Как бы невзначай заслоняя широченными плечами подругу. Без лишних слов разомкнул дорогой серебряный обруч. Надел его любушке на руку. Прямо на измятый рукав. Серебряное запястье было ей в два раза велико.

- Поди привязывать его верёвочкой будет, чтобы не потерять – ухмыльнулся про себя я.

Девчонка доверчиво прижалась щекой к широкой груди хирдмана - такая надёжа рядом.
Ежели все по добру да согласию, так от чего бы и нет. Вот так и вспыхивает жарким полыхом любовь. Теперь либо город не досчитается румяной девицы, либо Эрлинг одного из своих хирдманов.
Да, бывает и так. Лето. Белая ночь. Молодость да любовь.

 Отправлено: 26.02.17 12:00. Заголовок: Свэрд пишет: Не смо..

Свэрд пишет:

цитата:

Не смог стерпеть, когда тот трусость нам приплел,

-Добрый воин сумел бы отделаться шуткой, уберегая гневную силу для более достойного дела.
Глаза сына смотрели на меня с горестным недоумением. Я взял его руку. Тихонько сжал в своей руке.
- Пора уж ведать, что впереди жизнь, не один сегодняшний день. А будешь бессмысленно кулаками махать, уши драть буду нещадно.
Осторожно прижал сына к себе, к теплому боку. Хотелось побаюкать его, как когда он был совсем дитя. Но не пристало мужам нежничать меж собой. Взъерошил непокорные вихры, потрепал по маковке. Взрослеет. Еще чуть и ростом, и разлетом плеч догонит.

 Отправлено: 27.02.17 22:52. Заголовок: Халльдорф пишет: До..

Халльдорф пишет:

цитата:

Добрый воин сумел бы отделаться шуткой, уберегая гневную силу для более достойного дела.

Над этим стоило поразмыслить.
А вот про уши я поверил сразу. Сразу и безоговорочно. Отец шуток не шутил.

Уткнуться в теплый, такой родной бок было настолько замечательно, что даже угроза надранных ушей померкла. Айдж давно ушел и унес спящую Иргис, а мы с отцом все сидели. И слова тут были не нужны, лишь мы были нужны друг другу и оба это знали.
Стать отцом приятно и легко. Быть отцом, напротив, трудно. Очень.
Странная мысль забрела мне в голову : Любовь отца вовсе не похожа на любовь матери, в ней мало слов, мало нежности. Но, она бесценна…

 Отправлено: 28.02.17 13:45. Заголовок: Закончились торговые..

Закончились торговые дни. Отгудели, отшумели. Гости собрались к дому.
Вот только красавец Мельх, испросив согласия Эрлинга, оставался с нами. Веселились могучие хирдманы, поддразнивая побратима - нас на девку променял - громогласно разносилось на корме . Парни бессовестные залились жеребячьим хохотом. Эрлинг глянул на них, как хлестнул. Смолкли тут же.
Мельх невозмутимо стоял на берегу, обнимая полюбившуюся свою ладушку, пропуская жеребячество мимо ушей.
Вот поставили мачту, подняли парус… Грозная птица взмахнула длинными крыльями весел.
Некоторое время провожающие шли по берегу следом за удалявшимися кораблями.
И тут, когда они уже скрывались в горле фьорда, я глянул на внука и остро ощутил, что он уже видел себя в броне, в добром шеломе и со щитом, меж побратимов, что не предадут никогда.

 Отправлено: 28.02.17 16:44. Заголовок: Я любил смотреть, ка..

Я любил смотреть, как зарождается новый день у подножия высоких скал.
Как сами скалы словно бы шагают по берегу в рассветной дымке.
Солнце выплывало из-за них, окрашивало отвесные склоны в золото. Больше никогда и нигде не увидеть такого рассвета. Только дома.
Просыпался двор, еще хранивший следы гостей. Дружинный дом, увенчанный ветвистыми рогами оленя, восставал ото сна. Где-то извне с хриплой яростью прокричал рог. По этому зову воины стремглав летят из постелей во двор, на утреннюю потеху. Вновь прокричал, позвал в зарождающееся розовое утро невидимый рог. Молодые воины гурьбой помчались в ворота, босые ноги несли их книзу по озерной дороге. Я мысленно был с ними. Также опрометью мчался среди парней, что вопя и подбадривая друг друга неслись к озеру. Также с разбегу нырял в его воды и плыл, плыл, плыл, согревая себя размашистыми движениями. Также выскакивал из воды, отфыркиваясь и сметая с проснувшегося тела капли прохладной воды. Также вступал в воинскую потеху. Рукопашную, затем и на мечах. Вместе с молодыми сильными парнями прыгал вперед-назад через деревянную палку, крепко зажатую руками. И снова срывался в стремительный бег. На сей раз по лесу. Босые ноги вздымали вверх тела, перескакивали через пни и коряги. Тело гибко уклонялось от заграждающих путь веток. А ноги несли вперед к морю! Вместе со всеми я стремительно бежал вдоль кромки моря. Песок был мокрым от дождя, и ноги не вязли. Тело ликовало. На душе было удивительно светло. Перед внутренним взором вдруг встал сын, складно бегущий в этой круговерти. Радовался восходу летнего солнца вместе со мной.
Мысль перескочила на ночной разговор со Свэрдом. Сын, любимый, своевольный и непокорный, не признающий никаких запретов, как ветер морской. Я улыбнулся думая о нем. Слишком бурный нрав требовал догляда. Прав Айдж. Пора к делу приставить, чтобы сил озоровать не оставалось.
Парни ворвались шумной гурьбой во двор. Рванули подкрепиться свежим хлебом, печеным мясом, пыхтящей кашей, густо заправленной желтым маслом, и горячим кла в глиняных чашах. Дружно застучали ложки. Даже отъявленным зубоскалам было не до прибауток. Потом ложки заскребли по железному дну.
Я отыскал глазами высоченную фигуру Мельха. Молод, невероятно быстр, гибок, силен и ловок! Вот он-то мне и нужен. И Бреон нужен. Для задуманного дела.
Кликнул их обоих. Когда подошли, молодецки поигрывая крутыми плечами, высказал, что задумалось:
- Вот что, други мои. Нужна нам молодшая дружина. Из отроков да из всей младшей чади. Пусть делу воинскому обучаются со всем серьезом. Хватит повесничать им, да народ смущать. Мельх, ты просил к делу тебя приставить. Вот и быть тебе им наставником. Обучать серьезно всему, что сам так хорошо умеешь. Чтоб постигали, воинскую премудрость, пока учат добром, в бою за науку иную цену возьмут. Спрашивать со всей строгостью с каждого. В твоей воле и наказывать, как сочтешь, за провинности, и почести отличившимся давать. Бреон, тебе быть помощником во всех делах.
- Жить отрокам в дружинном доме, как и положено воинам, - улыбнулся в усы я. Вот теперь пусть попробуют поозорничать.

 Отправлено: 28.02.17 23:14. Заголовок: С отъезда гостей про..

С отъезда гостей прошло время. Следы на песке смыло дождями. Жизнь возвращалась в привычное русло. Занятый своими мальчишьими делами, я и не приметил как сошли со спины памятные отметины.
Ловля рыбы да вылазки за диким медом, купание до синих губ... да мало ли забав у нас, радовали как и раньше.
Раз, сидя вечером у костра среди воинов, да слушая их речи, довелось нам услыхать про то, как в былые времена испытывали свою отвагу смельчаки - забирались по скале на самый верх большого падунца (Айдж почему-то зовет его на свой, особый, лад - водопадом) да и сныривали вниз, стараясь оседлать самую большую падающую струю. И вот с того самого вечера не стало мне покоя.
На утро мы небольшой компанией отправились к падунцу, чтобы все изведать как следует.
Залезть на самый верх, откуда могучим потоком летела вниз грохочущая вода, труда не составило. А вот дальше... Даже представит себе этот прыжок было жутко. Рев падающей воды перекрывал все посторонние звуки. Он был таким яростным и всепоглощающим, что уши не могли к этому привыкнуть.
Мы застыли на скале раскачиваясь и широко раскрыв глава. Внезапно снизу, от самой воды, налетел мощный порыв ветра, поднявший вверх столб водяной пыли. Никакой ливень не мог с этим сравниться. Ветер стих, а мы все еще хватали ртом воздух – такой густой была обрушившаяся на него водяная пыль.

Высоко как!
Чтобы спрыгнуть оттуда и речи быть не могло. Но... ведь прыгали таки удальцы. Мы облазали все возможные уступы, примеривались с разных сторон, но все было тщетно. В одном местечке мне показалось, что падающая струя была наименее сильная. Если в нее попасть прыжком, то можно внутри нее попробовать долететь до воды, и уйдя глубоко под воду, сразу отплыть резко в сторону, чтобы уберечься от летящих сверху бурных потоков. Это местечко я приметил и не мешкая полез вверх.
Долго стоял, примеривался, усмиряя дико бьющееся сердце. Не просто вот так решиться испытать себя.
Не знаю чем бы кончилось мое стояние, но из леса выкатилась стайка девчонок с лукошками. Что было в тех лукошках мне не ведомо, но среди добытчиц лесных была и та самая, что увидела в памятную ночь Мидсумара во мне своего спасителя, что не дал утонуть.
Отчаянно проорав что-то неведомое даже мне самому, я резко оттолкнулся и прыгнул. Падающие потоки подхватили, оглушили, ослепили и понесли меня. Несколько мгновений показались вечностью.
Удар об воду. Резко вглубь, изо всех сил и в сторону. Нутро горело огнем требуя вдоха. Отчаянно работая руками я рвался за глотком воздуха и не слышал как прыгали следом друзья. Вырвавшись на поверхность, я судорожно глотал воздух. Придя в себя, покрутив головой, обнаружил выныривавших друзей. Всех....кроме Витта.
Мы отчаянно орали, звали его, но кто же перекричит падунец. Ныряли в надежде отыскать его в бурлящей воде. Почти отчаялись. Но вот кто-то заметил цепляющуюся за скалу , время от времени срывающуюся руку. Рванули к скале. Бледный как снег Витт изо всех сил старался удержаться за выступ. Дружно всеми силами мы вытащили его на берег. Лицо Витта и так бледное все больше белело. Идти сам он не мог.

 Отправлено: 01.03.17 10:59. Заголовок: Как оказалось, Габи..

Как оказалось, Габи писал книгу. Книгу о своих странствиях, о землях, обычаях тех земель, где уже побывал. Он не был человеком Эрлинга, и ему не требовалось испрашивать разрешения остаться. А задержаться хотелось. Горячо поблагодарив Эрлинга, Габи с приглашением Халльдорфа погостить подольше тут же согласился.
Мы много беседовали обо всем. Собиратель мудрости совсем неплохо управлялся с северной речью, вот только слова произносил как-то занятно. Интересовало же его абсолютно все. А мне было интересно рассказывать. Габи же внимательно слушал, уже обдумывая, как он опишет нашу случайную встречу в своей книге о государствах и странах.
«…А вече здесь называется — тинг. И во всяком племени вече свое и Правда тоже своя… А Поединок именуется Хольмгангом, домашний сход - хустингом…» - острый кончик бронзового писАла царапал скрипучую бересту, вдавливая в нее буквы.

Поначалу путешественник видел в нас всего лишь дикарей с оружием в руках. Быть может, по-своему благородных и достойных, но вряд ли способных к наукам и наверняка с ними незнакомых. Что же сумеют они рассказать о своих землях, кроме того, какая там водится дичь и по какой цене продаются серебристые меха?.. Он, конечно, не мог знать, что в первый же вечер трижды подряд проиграет Халльдорфу в шахматы, и пару раз Эрлингу. А уж когда поглядел, пощупал, поцокал вволю на строительстве нового корабля, в оружейной лавке, да в кузне городской, решил писать в свою книгу и о нас.
«..Наверху, над фиордом, лежит горное пастбище - сечр - Туда отгоняют коров, когда те объедают нижние луга. То пастбище зовется альменнингом — им сообща владеет весь город. Плохо придется хозяину, который вздумает выгородить себе кусок лужайки. Или просто прогнать соседских коров, сберегая лакомую траву для своих! Так гласит закон тинга — здешняя Правда…» - выводил Габи.

Вот посмотреть на эти пастбища мы и собирались, когда меня охватила сначала смутная, а потом все нарастающая тревога. Определить причину я не мог. Вроде все было спокойно вокруг. Габи уже обул мягкие башмаки для прогулки, когда тревога плеснулась снова, переродившись в ужас и отчаяние, а затем в ….страх. Я внимательно слушал себя, читал воздух. Неудержимо тянуло в сторону дальнего водопада. Я так и не привык к слову «падунец», как называют его здесь.
Что-то случилось. И случилось похоже с внуком. Я всегда чувствовал его слишком яркие эмоции. Что могло напугать моего отчаянного внука??
Кликнув пробегавшего мальчишку, я велел передать Халльдорфу, куда мы с Габи направляемся.
Добравшись к водопаду, мы увидели странную картину: мокрые мальчишки стояли вокруг распростертого на земле тела Витта, голову которого бережно держал на коленях Свэрд. Витт был белее зимнего снега.
Отодвинув мальчишек, мы бросились к Витту. Тонкие руки Габи летали над бездыханным телом, оглаживали почти не касаясь, пальцы лекаря мелко подрагивали. Он вскинул голову: « Мальчик сильно ушибся и повредил плечо. Боль погрузила его во мрак. Моей силы едва хватит удержать его на грани тьмы, но не хватит вывести к свету. Помоги мне. Сила твоей родной земли даст силу тебе, а ты добавишь ее к моей. Черпай. Времени мало».
И тут я похолодел от мысли, что моя родная земля очень и очень далеко. Туда мне не дотянуться. Земли Севера стали мне родными, но не были родными от рождения. Как я ни старался, все было впустую. Габи торопил меня. Песок времени тек быстро и безвозвратно. Неужто земля, в защиту которой я пролил столько крови, не отзовется. Я взывал к богам. К богам Севера и к богам моего рода. Мальчик же бледнел все больше. Вот у же кожа приобрела восковой оттенок. Я выхватил нож, рассек руку и смочил землю кровью, роднясь с ней в который уже раз. И отозвалась милая земля. Потекла неистовая сила. Я поймал поток раскрытой ладонью, другой рукой схватив руку Габи. Габи вздрогнул, удивленно вскинул глаза на меня, но тут же занялся парнишкой. Одной рукой он держал меня, другая сновала по распростертому телу. Время текло. Постепенно кожа мальчика возвращала должный цвет. Вот и губы порозовели, дрогнули ресницы. Габи вытащил его к свету и теперь врачевал плечо. Не знаю уж сколько мы стояли, черпая силу. Вдруг Габи отпустил мою руку и занялся мальчиком. Я припал к земле с горячей благодарностью.
« Плечо я ему вправил. Но ушиб требует покоя. Двигаться ему нельзя, сил очень мало» - сказал удивительный врачеватель, подсовывая под мальчика свой плащ.

 Отправлено: 02.03.17 09:26. Заголовок: Примчавшийся запыхав..

Примчавшийся запыхавшийся мальчишка заставил меня призадуматься – не в привычках Айджа докладывать, куда он направляется. Значит, сделал он это не просто так. Я как раз выезжал застоявшегося коня вдоль моря, и решил проехать глянуть, что там такое приключилось. Мягко шлёпнул ладонью по сытому крупу. Могучий жеребец заржал и в два прыжка пролетел от кромки моря до дороги, точно и не сидел на нём человек. Недаром его порода славилась стремительным и необоримым рывком. Пролетел налетом по тропе. Около стоявших мальчишек соскочил наземь и перекинул поводья через луку седла. Жеребец зафыркал и прыгнул в сторону, как играющий хорь – спинка дугой. Подбежал к Свэрду, упёрся лбом и начал тереться. Мальчишка обнял коня за шею.
- Что тут у вас? – спросил я, приближаясь к лежащему на земле пареньку.
Успел увидеть, как гость-врачеватель пальцами ощупывал бледное тело Витта. Тот лишь слабо вздрагивал. Странно было другое – почему рассечена рука Айджа и что тут вообще произошло.
Выслушал сбивчивый рассказ мокрых мальчишек. Я с удивлением различил в себе тяжёлый гнев на бестолковых. Рожоного ума нет, видать не дашь и учёного.
Подхватил Витта на руки и понес к дому. Коня в поводу вел сын
Дома мы расположили Витта на мягком ложе, потеплее укутали.
Ты и ты, – кивнул я на Свэрда и еще одного огольца. – Чтобы он был ночью присмотрен и днём не скучал.
- А ты, отец, - обратился я к Габи, - поставь мне его на ноги. Этот парень мне нужен.
Потом положа руку на плечо сына, направил его к выходу. Когда за нами закрылась дверь, крепко взял его за ухо и повел к себе.

 Отправлено: 02.03.17 22:44. Заголовок: Откуда взялись около..

Откуда взялись около нас Айдж и гость Габи я не приметил. Страх за жизнь друга обдирал меня до костей, до последней волосины. Что с ним сталось??? Он ныряльщик лучший из нас. И главное – что теперь делать? Как помочь? Если бы я только мог, я бы содрал с себя все здоровье и намотал на Витта.
Я плохо различал, что происходило вокруг. Не отрываясь смотрел в лицо Витта, такое бледное и измученное. Очнулся только, когда подбежавший конь потерся об меня теплой мордой.
Отец подхватил Витта на руки, легко будто не парня вовсе, а котенка какого, и понес к дому. Я брел следом, ведя в поводу жеребца. В иное время я бы не упустил случая прокатиться верхом, с гиканьем заскочить на коне в море, поднимая тучу брызг. Но сейчас было не до того.

цитата:

Ты и ты, Чтобы он был ночью присмотрен и днём не скучал.

- твердым голосом распорядился отец.
Я был согласен сидеть рядом с Виттом днями и ночами, делать что угодно, лишь б тот выздоровел. Пристроился было присесть у его изголовья, но не тут-то было. Отец наладил меня на выход. А спустя мгновение железные пальцы отца стиснули мне ухо, призывно потянули вверх и вперед. Ойёёёй. Так и продвигался я, неотделимый от него – ухом вперед. Даже пикнуть не смел, вину за собой чуял. Гнев родительский – правый. Отец суров, строг и на затрещину скор, однако безвинных голов ни прежде, ни теперь не рубил. Сейчас вина была, и была та вина моя. Идея моя ж была. Я и прыгнул первым. Опять получается кругом виноват, что тут скажешь. Опять не получилось загодя подумать… Так и тащился я за отцом, снедаемый совестью и страхом.

 Отправлено: 03.03.17 10:30. Заголовок: Медленно плыло в син..

Медленно плыло в синей вышине доброе благодатное солнце.

Мальчишка Витт пригрелся под пушистой шкурой на ложе, куда его принес на руках Халльдорф. Тот не воин, кто не умеет обогреть раненого и позаботиться о его ранах, да покарать виновных. Первое было выполнено, и вождь решительно переходил ко второму, увлекая за собой Свэрда. Халльдорф не пожалел бы жизнь отдать за сына. Сейчас же дело шло к тому, что не пожалеет он и воспитательных мер выдать щедро, не скупясь….

Я оставил не надолго Витта на попечении примчавшейся егозы Игрис.

- Постой, Халли, - окликнул я, выйдя вслед за ними.

Увесистый подзатыльник штормовым порывом унес внука в покои вождя. Гулко хлопнула закрывающая за ним дверь. Халльдорф повернулся ко мне.

- Вспомни, сын, нашу реку, что течет с гор. Бурную да звонкую. У самого истока она едва силу набирает, петляет да бьется о скалу. Путь свой ищет. Кинуть камень побольше да позлее – перекрыть исток, и не будет реки, лишь болото вокруг станет. А подправить русло истока , выровнять берег, да укрепить его – вот и река бежит куда нужно. Силу набирает на радость людям да на пользу полям. А у самого моря, в расцвете мощи силы своей, глядишь уже лодьи да корабли несет к морю. Дело важное вершит. И никаких болот вокруг нет и в помине.

Я не ждал ответа от Халльдорфа. Имеющий уши услышит. А что он услышит, я был уверен.

Возвращаась к Витту я застыл на пороге, наблюдая за детьми.

У Витта дрожали крепко закушенные губы, а из-под век по щекам пролегли две мокрые дорожки. Игрис сидела рядом с ним на пушистом одеяле.

– Умру, – еле выговорил он сквозь зубы. – Гляди вот…

Поймал маленькую пятерню, положил себе на живот. Я увидел, как сырой холод пополз по личику девочки, добираясь до самого сердца! Что почувствовала девичья ладошка, в живой глубине, под тонкой плёночкой плоти, под нежной молодой кожей ? Я был озадачен и удивлен. Кто другой из мальчишек ещё мог иногда поплакаться, но чтобы Витт!.. Значит, совсем источила лютая хворь, если рухнула даже гордость, способная долго держать вместе душу и тело. Хотя я четко понимал – он всё-таки ни за что не пожаловался бы мужчине. Не зря у последнего края зовут мать или любимую.
И тут Игрис отбросила назад рассыпавшиеся кудри, наклонилась и ….. поцеловала его раз или два. Маленькая, легкая ладошка осторожно погладила лицо паренька. Она не играла во взрослую девушку. Нет. Речь тут не шла о сладкой истоме и замирании сердца. Это были совсем другие поцелуи.
Ох, детки…

Я увидел спешащего к нам Габи и вошел внутрь. Несколько дней Габи совсем не велел давать Витту пищи, только поить отварами трав да чистой водой - пареньку было совсем плохо от ушибленного нутра, он совершенно ослаб и мучился дурнотой.

 Отправлено: 03.03.17 14:03. Заголовок: Ухо Свэрда жарко але..

Ухо Свэрда жарко алело в моих пальцах. Мальчишка кривился, но не издавал ни звука. Покорно плелся ведомый в нужном мне направлении. Я полыхал гневом. Как, как можно так жить, творить, что в голову пришло, не думая ни о чем?
В отваге мальчишкам не откажешь. Не каждый отважится на эдакое безумие. Такие, как они, рано или поздно садятся среди достойных мужей, как равные. Если доживут. Если раньше шеи не свернут себе в очередной выходке. И зачинщик безумной выходки опять мой сын! Скольких молодых храбрецов еще искалечит и швырнет в бездну безрассудство.
Один такой храбрец вон лежит чуть живой. И, вот поди ж ты, Игрис сидит возле него и гладит его по руке.

цитата:

- Постой, Халли, -

Решив, что хороший подзатыльник сыну не помешает, молча отвесил оный, от которого и посейчас поди звенело в ушах. Повернулся к Айджу.
Загадочная речь Айджа заставила призадуматься. Сбила пламя лютого гнева.

цитата:

… подправить русло истока, выровнять берег…

Да, эти берега еще ровнять и ровнять мне неутомимо. Чтоб бурный поток сыновних выходок не снес все вокруг.
- Ну что, герой, доволен? - обратился к притихшему сыну. Потешил свою храбрость? И дурость потешил!
- Зачем воину храбрость и мужество? Затем ли, чтобы подвергать жизнь своих друзей опасности забавы ради?!
— Ты считаешь за доблесть глупо рисковать жизнями! Ведь это я, а не ты, буду ответ держать перед его родителями.
— В храбрости мне, конечно, до тебя далеко. Но я, никогда еще не играл жизнью моих друзей ради потехи глупой!!
- А ну как погиб бы Витт, что бы мы его отцу, матери, сказали…?
Видя, что сын собирается что-то возразить, я гаркнул в полную силу:
— Умей помолчать, Свэрд Халльдорфсон!

 Отправлено: 05.03.17 02:03. Заголовок: Ухо болело нестерпим..

Ухо болело нестерпимо. Еще бы - пальцы, способные без особых усилий раздавить твердейшую скорлупу ореха, стискивали его нещадно. Заставляли следовать указанным путем. Я чувствовал, что при всем внешнем спокойствии отец просто вне себя.
Увесистый подзатыльник буквально вкинул меня внутрь покоев, донеся до стола. Хлопнула закрывшаяся дверь. Зачем Айдж позвал отца? Что скажет ему?
Я схватился одной рукой за горевшее ухо, другой потирал затылок. А отец уже перешагнул порог и плотно прикрыл дверь.
Халльдорф пишет:

цитата:

- Ну что, герой, доволен? Потешил свою храбрость? И дурость потешил! - Зачем воину храбрость и мужество? Затем ли, чтобы подвергать жизнь своих друзей опасности забавы ради?!

цитата:

— Ты считаешь за доблесть глупо рисковать жизнями! Ведь это я, а не ты, буду ответ держать перед его родителями.

Мне стало холодно, потом жарко аж до пота. Худшую пощечину трудно было придумать. Я перестал даже дышать. Отцовские слова хлестали наотмашь почище лозины, оставляя пламенеющие следы не на теле, а на сердце. Тяжко — так что же, по делу ведь. Оставалось сокрушённо вздыхать, стыдясь взглянуть на отца.
Халльдорф пишет:

цитата:

— В храбрости мне, конечно, до тебя далеко. Но я, никогда еще не играл жизнью моих друзей ради потехи глупой!!

цитата:

- А ну как погиб бы Витт, что бы мы его отцу, матери, сказали…?

Испуг в моих глазах сменился неподдельным ужасом. Нет-нет, Витт не погибнет, не может такого быть, он еще и жить толком не начал. НЕЕЕЕТ!
Я хотел было сказать, что не потеха то была. Что так себя проверить решили.

цитата:

— Умей помолчать, Свэрд Халльдорфсон!

Грозный рык отца перекрыл мою жалкую попытку, пригвоздив к месту.
Вошёл под рёбра, как ледяное копьё.
Зато страх внезапно пропал: да кого бояться-то? Отца, который принес друга моего на руках, который готов идти к его родителям держать ответ за меня, за нас за всех? Вожди всегда идут первыми, если неведомо, чего ждать. Наказания? Так худшее наказание, то что случилось с Виттом. А если отец и всыплет, так то будет вполне за дело. Чего уж тут… Я не смел поднять взгляд от пола.

 Отправлено: 05.03.17 20:47. Заголовок: Сын стоял невдижимо,..

Сын стоял невдижимо, вцепив глаза в пол, как в спасение. Темная густая прядь скрывала лицо. Сам не рад сотворенному. Ну и что с ним прикажите делать? Я взял его за подбородок, заставил поднять взгляд. В зеленых глазах читалось отчаяние. Знает за собой вину. Боится. Чего вот только? Наказания? Или боится за друга?
- Ну что? День удался?
— Надо думать, ты понял, сладко ли видеть покалеченных по твоей милости друзей! Будет большая удача, если Габи сможет его поставить на ноги.
- Конечно, ты не толкал его, не понуждал..Все всё сами творили. Но это ты позвал, ты первым прыгнул, подал пример. И дело не в том, что они сделали, а в том, что ты делаешь. И ради чего. Есть разница – рисковать жизнями, защищая свою землю, свою семью, свой дом и кров или рисковать ради потехи никчемной? Поразмысли. А я тебе помогу, коль сам не можешь.
Мальчишка заёрзал, пытаясь отвести взгляд. Может задумается как это горько и страшно – терять друзей. А Витт друг, и неизвестно еще как оно дальше-то обернется. Да…так уж оно выходит, что для того чтобы определить подлинное отношение к человеку, нужно испытать ужас потери.
Я не спеша расстегнул пояс. Сложил вдвое. Удобно устроил в руке.
Настало время спросить с мальчишки по всей строгости. Без наказания такие проступки оставлять не гоже. Глупое щенячье безрассудство до добра не доведет. Парень взрослеет, все более опасны становятся подвиги. Потому и спрашивать с него приходится так строго, чтобы повторения не потребовалось.
- Что застыл? Штаны снимай…
Рука сжала сыновье плечо, направляя к скамье.

 Отправлено: 06.03.17 00:23. Заголовок: Отец безжалостно ст..

Отец безжалостно стегал ранящими словами да смотрел так, будто я, надумав погреться, спалил избу с людьми.

цитата:

- Что застыл?

– спросил сурово.
Глянул на меня, глянул грозно, и кто-то во мне сказал знакомым уже, мёртвым голосом : все… вот, теперь все…

цитата:

Штаны снимай…

Я смотрел на так хорошо знакомый пояс, зажатый в крепкой руке отца.
Снова обнял липкий страх, заставляющий колени слабнуть, вызывающий противный холод внизу живота. Я слишком хорошо знал как это бывает. Внутри молча взвыла безысходность и затопила такая отчаянная, невыносимая тоска. Я искал заветное слово, чтобы как-то объяснить отцу причину своего поступка, и не находил…
Страх страхом, а ответ держать надо. Поддайся страху один раз – потом попробуй избавься.
Я на деревянных ногах двинулся к скамье. В носу ощутимо защипало. Помедлил минуту, собираясь духом. Сделал, что было велено, и прирос к дубовой скамье.
Шлепнуло незамедлительно. Хорошо так шлепнуло, звучно, едва не смахнув меня со скамьи. Горячим углём прочертило поперек, крепко пройдясь, вырвав первый ааааааааайй!

 Отправлено: 06.03.17 17:06. Заголовок: Тянуть я не собиралс..

Тянуть я не собирался. Ременной пояс хлестко приложился к оголенному. Добыл старательно приглушаемый вскрик. Не дочку по головушке гладил ведь, сыну ума преподносил. Говорить в назидание ничего не стал. Все уже говорено-переговорено, все сказано-пересказано и надеюсь все понято. Частить не стал, давая возможность вконец огорченному сыну восстанавливать дыхание, после каждого жаркого, звучного единения с поясом. Руку особо сдерживать тоже не стал, помогая осознать сыну всю горечь сотворенной глупости. Несладко, да. Так в жизни много что не мёд. Больно, да. Так жизнь учить будет больнее. Без оглядки на возраст и опыт.
Громко хлопал пояс. Звонко прилетал очередной шлепок. Припухшие следы окрашивали кожу красными сполохами. Приглушенные вскрики перешли во вполне ощутимые всхлипы и подвывания. Вот уже и руки рванулись к горящим местам. Потереть. Унять кусучую боль. Прикрыть от впивающегося ремня. Повременил. Дал прижать и потереть. Еще чуть помедлил.
- Руки убери, - сказал тихо и коротко.
Прискорбно, но о подвигах своих сыну приходилось размышлять лежа на скамье с голым задом..
Приподнес еще пару раз по гарцующему мальчишьему наказуемому месту. Крепко. Горячо. Полыхающе жарко. Ёрзнул в бок мальчишка, откинул голову назад и сразу уткнулся в рукав, мокро всхлипнул.
Еще чуть и сорвется в крик ведь. Пора завершать наказание. Ни к чему до крика в голос доводить парня.
Выдал еще разок по полыхающему месту. Вернул пояс на место, не спеша застегнул.
- Будет с тебя. Вставай.
- Умойся. Со мной пойдешь, - предупредил я.
Теперь предстояло отправляться к родителям Витта.

 Отправлено: 06.03.17 23:25. Заголовок: Отец прикладывался ..

Отец прикладывался молча. Слов не тратил. И это было гораздо тяжелее выслушивания гневных слов назидания. Следы внушений горели нестираемо. Припекали угольями костра.
- УУУййййй, -каааак оно больно-то легло. Только и успел я подумать. Промелькнула мысль, что вытерплю все, - эх, если бы другу помогло это.
Изо всех сил сжал зубы, вцепился зубами в рукав, давя рвущийся крик.
А потом думать обо всем сразу стало затруднительно. Звучный шлепок пришелся так крепко, что я вжал подбородок в грудь, посунувшись лбом о скамью. Зад поймал еще несколько громких, горячих подтверждений моей неправоты, заставивших дернуться в сторону. Руки рванули прижаться к пострадавшему месту, унять пылающую боль. Защитить.

цитата:

Руки убери,

В носу захлюпало предательски. На щеках стало мокро и горячо.

Руки вцепились в скамью. А два сочных шлёпа впечатались один за другим. Окатили горячностью боли.
Всхлип вырвался из своей темницы, проломив все преграды. Прерывистое дыхание рвалось из груди. Все. Сейчас не сдержусь, сейчас дам волю голосу….

цитата:

- Будет с тебя. Вставай. Умойся. Со мной пойдешь,

, - произнес отец.
Я вздохнул пару раз, восстанавливая сбитое дыхание. Рукавом утер мокрость с лица. Сдавленно всхлипнул. Поднялся. Судорожно вздохнул. Осторожно натянул штаны. Ох, мне… Сидеть видно смогу не сразу.
За окном заиграла свирель. Наши воины чуть не все ловки были кто с гуслями, кто с гудком, кто с той же свирелью. Да и я сносно играл, мог развлечь народ. Не занимать было нам хороших гудцов. Но тот, во дворе, играл необычайно. Свирель плакала человеческим голосом. Как дитя, заплутавшее без пути сырой ночью в тёмном лесу. Как женщина на берегу великого моря, сокрывшего знакомые паруса, уносившего вдаль, в неизвестность, на погибель мужа ли, сына ли.. Пела свирель, и вдруг обрела стонущий голос страшного немого горя мужчины, воина, которому досталось увидеть, как наползает с моря туман и мешается с уже остылым, удушливым чадом его сожжённого дома… Стенала свирель, как воин, похоронивший друзей. Не объясню! Но подвинулась во мне душа, подвинулся мир, и я, уткнувшись в сгиб локтя, разрыдался. Нет, не от боли, не от обиды – я отчетливо осознал, что мог потерять друга. Не в шутку, не в детской игре-забаве, а в жизни, по-настоящему, по моей вине.

 Отправлено: 06.03.17 23:58. Заголовок: Сына тешить я не соб..

Сына тешить я не собирался. Сейчас умоет лицо и пойдет со мной. Свэрд еще рвано дышал, но штаны уже натянул. Хлюпнул влагой.
А вот дальше события приняли внезапный оборот. Успокоившийся и решительно натянувший штаны сын, вдруг замер, прислушиваясь к чему-то, дрогнули упрямые губы …. И парень вдруг разрыдался.
Я почувствовал, как необъяснимо пересыхает во рту. Сделал шаг, силой развернул за вздрагивающие плечи и прижал к себе. Рубаха на груди стала влажной от горячей влаги. Так мы и стояли – взрослый, сильный воин и воин будущий, совсем еще юный. И радовало меня горячее сердце сына, способного боль друга принять , как собственную.

 Отправлено: 07.03.17 00:56. Заголовок: Отец прижал меня к ..

Отец прижал меня к своей могучей груди, и отошли на время все горькие горести. Я сунулся лицом в рубаху, ощутил родное тепло и постепенно затих. Потом мы вместе с отцом ходили к родителям Витта. Разговор был горький и тягостный. Ничего нет в мире горше женских слез…Решено было, что пока друг побудет у нас, чтобы быть под неустанным присмотром лекаря Габи.
Я заглянул к Витту. Удивительный лекарь копошился в своих таинственных травах. Витт встревожено глядя, спросил :
- Здорово…того…тебя…попало тебе? Он-то хорошо знал, как Халльдорф поступает с провинившимися.
Мне не хотелось огорчать друга:
- Да не. Уши надрал, - через силу улыбнулся я другу.
Остаться я не мог, все мое нутро требовало побыть одному. В доме побыть одному непросто. Лес приютил мою мятущуюся душу. А на душе той было темно и тоскливо. Как утешила бы меня хорошая драка, в кровь, с противником, равным по ярости и силе… Меня вполне можно было испугаться — мрачного, взъерошенного, с тяжелыми кулаками, приготовленными для боя…
Солнце вспыхивало в макушках сосен. Ветер шумно носился над лесом, хватая пушистые макушки. Я сел там же, где стоял, в шелковистую траву.
Подпер голову руками и задумался. Сидеть было больно, но я как-то исхитрился устроиться. И мысли мои были печальны. Цеплялись одна за одну и бежали себе. Отец. Айдж. Они такие разные и в то же время похожи. Интересно, Айдж и в молодые годы был также спокоен и невозмутим? Или был скор да горяч, и отцу доставалось как и мне? Думы одолевали. Солнце меж тем катилось к закату. Я направился домой проведать друга и уже не отходить от него.
У Витта я нашел неплохую компанию. Габи сидел у окна, смешивая что-то в чаше, и улыбаясь поглядывал на Игрис. Айдж что-то говорил Витту, а сестренка требовала с Айджа очередную басенку. Значит не все так уж и плохо. От чего и не послушать басенку Айджа. Меня отвлечет, да и Витту скучать не даст.
- Деда, да расскажи уже ты ей баснь, - улыбнулся я. Вот хоть про давние времена. Когда ты был молодой.
Я задумался на время и все же отважился спросить:
- Деда, вы ведь с отцом по крови не родные, а почитает он тебя за отца. От чего так?

 Отправлено: 07.03.17 11:45. Заголовок: Слова внука вызвали ..

Слова внука вызвали невольную улыбку. Баснь расскажи им, ишь огольцы. Посмотрел на обращенные ко мне мордашки: требовательно нахмурившую брови внученькину, печальную лежащего Витта. Лицо внука еще хранило следы чувств весьма растрепанных . Присел он на ложе друга очень осторожно. Сначала опустил руки, уперся пальцами, а потом уже собственное тело пристроил. Я покачал головой. Видно влетело, как следует. Халльдорф шуток не шутил.
Дети любят страшные сказки, любят, чтобы их слегка попугали. Но когда страшное приключается в жизни…
Ладно, потешу настрадавшихся героев. Я поправил Витту пушистое одеяло, поладил по спутанным вихрам. Устроился рядом у окошка. Игрис тут же влезла ко мне на колени, теребя мне ворот рубахи, поторапливая.
- Было так…
Давно было, но люди запомнили. Наши Северные земли лежали опаленные войной. Тянуло дымом пожарищ. Много тогда сгинуло народу.
Клубились над морем черные грозовые тучи. Ветер дул всю ночь до утра, не собираясь стихать. Даже тучи не всегда выдерживали его напор и рвались, разлетаясь темными клочьям. Море и небо были одинаково черны, но порой в разрывах туч проглядывало солнце — и тогда по гребням волн принимались шагать огромные бесформенные тени.
У подножия скал погибал корабль. Уже не свой, уже принадлежавший врагу! Не более пяти человек устало отбивались от нападавших, прижатые, как и их вождь, к борту. Страшно рубился вождь. Страшно и красиво… Так красиво всякое дело, когда делают его умеючи и с любовью. Не считал ран, не берегся, уже зная, что падет. Однако падать не торопился. Стоял по колено в поверженных вражьих телах. Валил каждого, кого доставал тяжелым мечом… Вот к нему прорвались разом трое. Вождь встретил их сам. Всех троих.
Первый попал под страшный северный меч, не успев ни защититься, ни понять, что произошло.
Второй, наученный его судьбой, вовремя изготовился для удара и полоснул длинным клинком. Но вождь опередил и его, подставив щит — а щит тот вдвое отяжелел от вонзившихся стрел, — и распластал врага чуть не до палубы, задев на излете борт. Меч вождя застрял, войдя в дерево борта, и тот на мгновение замешкался, рванув его на свободу.
Этого оказалось достаточно. Копье третьего стремительно ударило вождя в правое плечо. Беспомощно повисла рука, пальцы выпустили меч. Враг занес копье во второй раз, чтобы пригвоздить уже намертво. Вождь отшвырнул щит и поймал это копье левой рукой. Опрокинул на доски палубы. И они сцепились, как два зверя. Но вот могучий вражеский воин безошибочно подгадал тот краткий миг, когда вождь оказался к нему спиной.
И ударил. Без промаха, с разбегу, вложив в этот удар всю силу рук, все свое искусство бойца!
Ударил и сам едва устоял на ногах.
А на берегу двое братьев, братьев вождя, рубились плечом к плечу, повергая врагов во мрак. Два коршуна сражались в поднебесье, не на живот, а на смерть. Яростно бьют крепкие клювы, целятся железные когти, без устали хлещут широкие крылья…
Знамя вражьего Волка билось на ветру.
Потом из-под знамени Волка вправо и влево поскакали вражеские конники. Они сошлись с пешей ратью обороняющихся воинов! Ударили друг в друга, смыкаясь, круглые окованные щиты. Кричащий вал тел, конских и человеческих, вырос вдоль всего чела северной рати. В этот вал ударились, наскочили, полезли верхом всадники, скакавшие сзади.
Длинные луки северных воинов в упор посылали им оперенную смерть. Кованые наконечники прошивали кожу щитов, без промаха находили прорези железных личин. Прорвавшихся встретили крепкие копья. С визгом падали лошади. Их седоки умирали, не успев окровавить сабельных клинков. Сверкали мелькающие мечи, несущие смерть.
Все бешенней делалась битва.
До предела разгорелся костер, в который с обеих сторон было брошено равное количество дров. Но лишь смертельнее делалось упорство с той и с другой стороны.
Меня же, как гостя, никто в битву не звал. Я пошел сам. Что что, а сражаться был обучен. И обучен отменными воинами. И ни один враг не мог похвалиться, будто видел, как выглядела моя спина!
С остатками войска я бился у ворот замка, за стенами которого, скрылись женщины и дети.
Нас оставалось все меньше, но мы стояли насмерть, продолжая бешено отбиваться.
Осмелевшие недруги взяли нас в кольцо, обложив, как затравленного кабана. Они шли полукругом — и этот полукруг был схож с косой, занесенной ангелом смерти.

 Отправлено: 07.03.17 12:14. Заголовок: Баллада о двух мечах..

Баллада о двух мечах.

Последний бой у старой цитадели.
В той башне, что нависла над обрывом,
Собрались те, кто в битве уцелели,
И попрощались молча, торопливо.

И на краю, спиной упершись в небо,
Плечом к плечу мы в строй последний встали.
И друг за другом уходили в небыль,
Неся кровавый росчерк острой стали.

И кровь струилась, красная на черном.
Достанет же вам силы, менестрели,
Чтобы воспеть геройство обреченных,
Погибших без надежды и без цели.

С трудом еще в свою победу веря,
Враги идут безмолвные, как тени .
А я с усмешкой загнанного зверя
Отбросил щит на стертые ступени.

Пусть подождет меня еще минуту
Чертог забвенья, мрака и печали.
Остатком жизни смерть неся кому-то
Я шел в последний бой с двумя мечами.

Вам этот бой запомнится надолго.
Полет клинков, рассекших мир на части.
Последний хрип затравленного волка
И два клинка, как проклятое счастье.

Какая ж мне нужна еще награда,
Когда уходит жизнь в последнем стоне ?
Я упаду красиво, как в балладах
Сжав рукояти в стынущих ладонях.